Форум » Игра » Экспедиция: В поисках пропавшего мальчика. [#1.2; 1-2 и.д.] » Ответить
Экспедиция: В поисках пропавшего мальчика. [#1.2; 1-2 и.д.]
Jillian: Начало темы: Дата: 41-й день солнечного цикла, первые сутки после прибытия экспедиции. Время: после заката. Место: старый лагерь первой экспедиции и его окрестности. Погода: с наступлением темноты стало еще холоднее, чем было днем, поднялся не сильный ветер. Конец темы: Дата: 42-й день солнечного цикла, вторые сутки после прибытия экспедиции. Время: ранее утро. Место: деревня азарегов-оленей Шегеба. Погода: утро так же выдалось довольно прохладным, однако ветер был заметно тише. Задействованные игровые персонажи: Дикон Эвентри, Айрис Муаро, Рон. Задействованные центральные НПС: Ричард Бансал, вождь Сэтрикер, дочь шамана Римкат. Исходная тема, место объединения со следующей темой. Краткая предыстория: Экспедиция успешно прошла через портал, добралась до ближайшей реки и начала организовывать лагерь, когда случилось непредвиденное: пропал 14-ти летний Марк Рикоза, сын одной из семей поселенцев. Дикон Эвентри организует поисковые группы, с одной из которых отправляется сам. Они решают незамедлительно отправиться к старому лагерю, предположив, что мальчик может быть там. Краткое содержание (спойлеры!): [more]Дикон Эвентри и его команда проводят ночь в лесу, вскоре после чего обнаруживают деревню местных жителей. Их встречают без проявляения явных враждебных намерений, и подтверждают, что мальчик находится у них. В ходе переговоров с вождем выясняется, что предыдущая экспедиция съела оленей, которых местные считают "одними из своих". Вождь настаивает, что они и есть эти олени, но гости далеко не сразу поверили его словам. Девушка, назвавшаяся дочерью шамана, разрешает ситуацию, становившуюся все более напряженной и сулящей проблемы, объяснив чужеземцам, что азареги не считают людей врагами и не хотят, чтобы врагами считали их. Вскоре всех участников экспедиции, включая Марка Рикоза, отпускают из деревни при условии, что те не будут убивать их сородичей и покинут эти земли как можно скорее. Полковник и остальные благополучно покидают деревню и направляются обратно в лагерь.[/more]
Ответов - 83, стр:
1 2 3 All
Айрис: Достав из походного рюкзака небольшую сумку со всем необходимым для короткого похода (аптечка, фляга с водой, плитка молочного шоколада, несколько метров веревки, нож, фонарик, спички, оружие), Айрис присоединилась к «своей» поисковой группе. В отличие от большинства гражданских, особо устать девушка не успела: сказывалась хорошая физическая подготовка. - Мне кажется, Марк мог отправиться искать местных жителей, - предположила Айри, приблизившись к полковнику и броуновцу. - По крайней мере, мало что еще могло бы привлечь малолетнего исследователя.
Дикон: Дикон огляделся. Вытер рукавом проступивший на лбу пот - на темно-зеленой ткани остались темно-темные пятна. Светлого времени осталось не так уж чтобы и много, а вести поиски ночью - тот еще сизифов труд. Ночь в лесу - совсем не тоже самое что ночь в городе. В городах и темноты толком нету, везде горят огни и подсветка на полнеба, а здесь скоро будет просто хоть глаза выкалывай. И людей, на такую территорию, все равно что нету. Будь здесь хотя бы три десятка солдат, совсем другой разговор, а так, если долбаный маленький ублюдок не решит вернуться, его можно, без всякого исхода, искать и неделю, и две недели, и три недели, и пока снег не выпадет. Хотя снег тут не выпадает. Ну да. Точно. Айрис что-то сказала. Дикону пришлось напрячь внимание, чтобы въехать в смысле ее слов - все мысли витали где-то не там. - Вы так думаете? - спросил Дикон, проводя ладонью по поросшему густым мхом древесному стволу. - Ну, может оно и так. В общем, мальчики и девочки, смотрите. Лес здесь здоровенный, всеми группами его не охватишь. Если бы тот парень ушел по любопытству, просто, мы бы его может и нашли, или сам нашелся. Раз он оставил комм, значит, чтобы мы его искали не хочет. Значит... в общем, просто так его не найдешь, в этих-то кустищах. Только по логике. Вы говорите, пошел искать туземцев. Это правильно. Идиоту вроде него такая мысль в голове придет с легкостью необыкновенной. Одна деталька. Он, этот парень, беса лысого не знает, где этих туземцев искать. Пойти может куда угодно. А может он вообще направился на Землю, решил умотать, пока все не завертелось. Может, ему в этих местах не нравится. Как мне. Мне же здесь не нравится. Сначала, как выйдем из-за деревьев, посмотрим на склоны вулкана. Если он идет туда, на подъеме будет хорошо нам виден. Если нет, тогда топаем в старый лагерь. В деревьях как раз показался просвет. Оплывшая гора просматривалась отсюда довольно неплохо - ну не то чтобы местный Эверест, скорее наоборот, но все же чуть повыше, чем окрестная низина. Дикон вытащил бинокль, обозревая склоны в поисках маленького черного пятнышка, наверняка лишенного даже намека на мозги.
Jillian: Но ничего, даже отдаленно напоминающего мальчика, на склоне видно не было. На секунду было заметно какое-то движение в кустах где-то у подножья, но почти наверняка это была какая-то местная мелкая живность вроде птицы или кролика.
Дикон: На горе мальчика видно не было, но это мало о чем вообще говорило. Если он даже пошел в сторону вулкана, он мог просто еще не успеть выйти к нему. Чего он не мог сделать, так это перевалить за гребень, разве что вдруг отрастил себе крылья. Дик ощутил легкую тошноту. Противное это дело, искать одного человека в совершенно незнакомом лесу. Этот парень, юный Рикоза, мог шмыгнуть под любой куст, и хрена с два его теперь разыщешь, если сам не вернется. Собак бы сюда, вышел бы толк, да нету собак. Ладно. Если нельзя все здесь прочесать, остается прикидывать. Если парень пошел на Землю, беды его не будут - на базе все-таки свои люди сидят, не чужие. Главное, чтоб в воде не захлебнулся, вшиваренок. Итак, если Земля, тогда не совсем страшно. Если он, весь при оружии, отправился к туземцам, тогда хуже. Может он просто наугад побрел - куда пошел, там и туземцы. Вот почему, кстати, вокруг лагеря без забора и вышек никак, а эти колонисты еще носами воротят. Забор, вышки и часовых везде поставить. После сегодняшнего чудного приключения, видит Бог, носом только идиот крутить станет, и все, у кого голова не в кармане не спрятана, бодро примутся за работу. Так что исчезновение мальчика даже очень полезно получилось, главное, чтоб он потом живым нашелся. Мда, так-то оно так, конечно. Если на секунду допустить, что Рикоза пошел в старый лагегь, еще не факт, чтобы он его нашел. Бансал сверху рукой крутил, когда по склону спускались, где этот лагерь находится, но получилось оно все довольно абстрактно. Одно дело увидеть со склона, совсем другое найти потом дорогу на земле. Место и направление - две, как известно, разные вещи. Плохо, плохо, плохо. Что теперь? Скоро стемнеет. Фонарики при себе есть, но фонарики это совсем не так хорошо, как кажется. Фонарик в темноте - готовая мишень для снайпера. Вообще-то, пока что не похоже, что прямо здесь и прямо сейчас есть кто-то, помимо землян. Охотничьих тропок не видно, ловушек там каких-нибудь на дичь и всего подобного. Конечно, этому добру и не положено валяться на каждом шагу. И все же, места тихие. Пока что. Потом, конечно, такая тишина черт знает чем может обернуться, она это умеет. Ну так что? Обратно в лагерь? Переждать ночь, а потом уже в дальнюю разведку? Да, несомненно. Большей ошибки и придумать нельзя. Вернуться сейчас и потратить впустую семь или восемь часов чистого времени, означает окончательно деморализовать обстановку. Эти люди там, в лагере, мало что себе все нервы вытреплют, так еще потеряют остатки доверия к командованию. Командир, который всю ночь ищет пропавшего участника экспедиции - хороший командир. Командир, который в это время сидит у костра и пьет джин - плохой командир. Приказы плохого командира сам бог велел саботировать. А из этого получается, что если прямо сейчас не разбить лоб об стену, то экспедиция может просто развалиться. Дикон защелкал по клавишам коммуникатора, связывась с Бансалом. - Мистер Бансал, прием. Говорит Эвентри. Как слышите? Прием. - Слышу вас, полковник. Прием, - всего через пару секунд ответил Бансал. - Как обстановка в лагере? Прием. - Сейчас? Полковник, вы в своем уме? Еще полчаса, и мы начнем натыкаться на деревья. Вам не кажется, что поход к старому лагерю может подождать до утра, ровно как и младший Рикоза? Если он еще жив, то ничего с ним не станется за ночь - тут не настолько холодно, чтобы он замерз насмерть. А если он уже успел наесться каких-нибудь ядовитых ягод, утопиться, сломать шею или что-нибудь в этом роде, спешить тем более некуда. Прием... - Мистер Бансал, вы сами сказали про опущенных в воду людей. Если мы всю ночь проторчим в лагере, к утру они нас просто съедят. И будут правы, потому что я бы на их месте тоже кого-нибудь съел. Сами посудите, колонисты уже малость в панике, а если еще увидят, что мы ни черта не делаем, у них котелок снесет. Пока мы можем что-то предпринять, нам придется этого делать. Кроме того, если мальчику действительно угрожает какая-нибудь опасность, мы просто не можем сидеть у реки. Эти ночные часы могут оказаться решающими. Прием. - Что ж, как не типично это для вас, но на этот раз в ваших словах есть доля здравого смысла, полковник... Я имею в виду ту часть, где вы предположили, что поселенцы устроят нам веселую жизнь, если мы не найдем их пропавшее чадо. Ладно, так и быть, я провожу вас до старого лагеря сегодня - все равно эти всхлипывающие дамочки не дадут уснуть. Вы, я надеюсь, не успели уйти слишком далеко и мне не придется искать вас пол ночи? Прием. - Мы прошли несколько сотен метров от лагеря. Совсем ничего, только из низины поднялись. Сможете нас найти или нам возвращаться за вами? Прием. - Можете не утруждаться, вы еще не вышли из радиуса действия локатора, я вижу вас на экране моего коммуникатора. Скоро буду. Конец связи. Дикон облегченно перевел дух. По крайней мере, не пришлось долго спорить - и то радость. - Ладно, теперь немного подождем, - сказал он спутникам. Диалог Бансала и Эвентри был написан совместно с Jillian.
Ron: Бансал, помнится, по началу очень рвался к месту предыдущего лагеря... Что ж, теперь ему предоставилась прекрасная возможность туда попасть. Вот ведь, как оно всё "удачно" совпало: хотели того военные или нет, а в старый лагерь всё равно пришлось идти. Пусть и не всем, но пришлось. И Рону это совпадение не нравилось. Да, конечно, до этого все скучали, а теперь скучать уже не придётся. Это ли не плюс? Посмотреть место предыдущего лагеря бруновцу было интересно. Тоже плюс, можно сказать. Однако, сквозь эти весьма размытые плюсы проступал вполне себе чёткий минус - время суток. Ночь, да ещё и в лесу. А значит, практически кромешная темнота, в которой все шансы найти кого-то будут равны нулю, если этот "кто-то" не хочет, чтобы его нашли. И, судя по тому, что этот сбежавший парень избавился от компьютера - быть найденным он явно не хочет. Сейчас, пока окружающая местность ещё хоть как-то просматривается, был шанс его заметить на склоне вулкана. Но никого замечено не было, а значит сейчас они все подождут Бансала и отправятся к тому месту, где завершили свой жизненный путь их предшественники. Внушает оптимизм. Нет, закон парности случаев здесь, может, и ни при чём. Просто по причине срока давности. Но случайными такие совпадения тоже, как правило, не бывают. Вот если они найдут парня - это уже будет случайное совпадение. И крайне удачное. Судьба самого Рикозы бруновца мало волновала. Однако, не хотелось бы найти его мёртвым или же не найти вовсе. Это создаст панику среди людей. Смерть в первый же день - это совсем не то, что смерть в первый же месяц. Может дойти и до сворачивания экспедиции. Неужели у этого парня настолько плохо с головой? Всё-таки, в четырнадцать лет они уже далеко не дети. Должен же он соображать, что дикий лес это тебе не городской парк. Тем более, раз мать говорит, что в походах бывал, значит не соображать этого он не мог. Впрочем... может потому и решил, что ему море по колено. Как это называют? Юношеский максимализм? Ну да, верно. Впрочем, ладно. Кого бы там ни отправился искать этот Рикоза, им-то самим всё равно придётся искать его. Вот тебе и "поисковый отряд" для установления контактов с местными. Рон поглядел на двух людей, стоявших рядом с ним. Был ведь и ещё один маленький, но приятный плюсик: в числе их группы была та симпатичная девушка, Айрис Муаро. И взгляд бруновца то и дело возвращался к ней. За всё время Рон не сказал ещё ни единого слова кому-то из своих спутников. Просто не видел в этом необходимости. Он в этой экспедиции больше на правах стороннего наблюдателя, нежели полноценного участника. Организационные вопросы решают военные, и возражать имело смысл только, если бы их решения мешали планам бруновцев. А они пока не мешали. Давать же советы в плане поисков тоже не его задача - советчиков итак достаточно. Вот так скоро язык к нёбу приклеится. Если Айрис Муаро не отклеит его ударом по лицу, за то что малознакомый мужчина на неё так пялится. Хотя он вовсе не пялился, он получал эстетическое удовольствие, пока не совсем стемнело, и это удовольствие ещё можно было получать. Интересная девушка. Её внешность удивительно гармонировала с окружающим их миром. Айрис вообще мало напоминала Рону городского жителя. Все остальные выглядели чужими на фоне этого леса, а она нет. Всегда есть люди, которым "принадлежит" определённый тип пространства, и у таких людей есть преимущества, когда они в этом пространстве находятся. Им сопутствует то, что многие назвали бы удачей. Это не фантастика, но наблюдения человека, который любит фантастику. И девушек с длинными волосами. "Скажите, эта коса у вас с детства?" - вот это Рон спросил бы при других обстоятельствах. А при нынешних он спрашивать ничего не хотел. Всё равно сейчас придёт Бансал и весь настрой собьёт своим присутствием. Чуть отступив в сторону, Рон закрыл глаза, пытаясь сконцентрироваться и заставить себя перестать разглядывать девушку. Бруновец покрутил в руке зажигалку, и не открывая глаз, стал подбрасывать её на разную высоту и ловить, проверяя свою реакцию. Он представлял себе семнадцатилетнюю Миллу Йовович, которая заплетает себе косу, сидя на берегу реки. Они с Айрис Муаро были совсем не похожи. И Милла была старше Рона, а Айрис сильно младше. Хорошо, когда можно бездельничать. Всю работу делают другие, а ты ходишь и только тень отбрасываешь. Не влияешь ни на что. И, может быть, даже раздражаешь людей. Когда последний раз такое было? Пожалуй... первый и последний раз - когда руководство в принудительном порядке отправило Рона проходить полное психиатрическое обследование, которое длилось мучительно долго. Он тогда всех в приёмной раздражал подбрасыванием зажигалки. К несчастью, мысль о больнице сбила всю концентрацию, и серебристая штуковина упала на землю. По-прежнему с закрытыми глазами Рон поддел зажигалку носком ботинка и подкинул вверх, поймав правой рукой. И прибавив к минусам сегодняшнего вечера ещё один.
Jillian: Всего через несколько минут до группы полковника добрался Ричард Бансал. Выглядел он куда менее бордро, чем несколько часов назад. - Не стреляйте, это я, - решил перестраховаться Бансал, приближаясь к Дикону. Темнело достаточно быстро, и уже сейчас леса погрузились в сумрак. - Что ж, не будем терять времени. По моим расчетам старый лагерь должен быть примерно в пяти километрах к востоку... или юго-востоку от нас. В общем, мы быстро его найдем, не беспокойтесь. Бансал провел остальных через леса, неотрывно глядя на коммуникато, периодически останавливаясь, оглядываясь и немного меняя направление. Не было похоже, чтобы он точно знал, куда идти, но все же примерно час он остановился. - Вот, эти места я уже помню. Лагерь был чуть дальше возле реки... Хм, мне только что пришло в голову... Ведь наш новый лагерь, похоже, на берегу той же реки, но немного дальше по течению... Мы могли добраться куда быстрее по берегу. Забавно, не правда ли?.. - Несколько натянуто усмехнулся он. - Но, пожалуй, сейчас это уже не имеет значения. Тут перед путниками показалась река, а чуть южнее нечто, отдаленно напоминающее останки палаток.
Дикон: Дикон сомневался, что в этом старом лагере, куда они идут, найдется хоть что-то полезное. Слишком смешно это, нелепо и маловероятно, что в место, куда они пробираются, петляя туда и сюда, и это имея на плечах знающего местность проводника, сможет прямой дорожкой выйти подросток, вовсе не предполагающий, куда конкретно нужно идти. Нелепица и абсурд. Но Айрис Муаро предложила направиться именно сюда, и Дикон согласился. Это полезно для установления нормальных рабочих отношений - продемонстрировать, что он, начальник экспедиции, готов идти на сотрудничество, выслушивает предложения коллег, и даже принимает эти предложения. Почему бы их не принять, эти предложения, в самом-то деле, если вреда не будет. А вреда не будет, потому что абсолютно не имеет значения, в каком направлении они четверо сейчас пойдут. Главное - просто идти, создавать видимость проводящихся поисков. И неважно, где именно. Если ты не можешь найти иголку в стоге сена, не имеет значения, с какой стороны ты к стогу сена подступишься. Достаточно просто дотянуть до утра, имитируя бурную деятельность. А потом связаться с Землей и заставить Кэтрин выслать сюда нормальную поисковую партию. С собаками. Потому что иначе дела не сделаешь. А по следу, если след к тому времени не развеется, мальчика найти можно. Да и вообще, хорошо на этом основании выбить для лагеря с десяток овчарок или там борзых. Собака - друг человека, и в таких местах она очень желательна. Для подобных случаев, и не для подобных тоже. Осталось лишь уговорить Кэтрин, а также донести до колонистов, что в их же интересах будет животных содержать и присматривать. Бансал суетился, бруновец, по своему обыкновению, молчал. Дикон вообще не помнил, чтобы этот парень с момента прибытия сквозь портал проронил хотя бы одно слово. Эдакий каменный гость. Но с зажигалкой своей он управлялся здорово, наверняка хороший стрелок. Эвентри поймал себя на мысли, что из всех участников экспедиции этот тип, Рональд, пока что показал себя лучше всего - не толкал с безумным видом какую-нибудь чушь, не паниковал и не мешал работать, а это уже достоинство. Забавно. Забавно, что меньше всего проблем пока что доставляет то, что предполагалось как записная головная боль. Впрочем, это ничего не меняет. Хороший агент на то и хорош, чтобы не истерить на каждом шагу. Того, что это агент врага, а не твой собственный, это все не меняет. Дикон сдержал улыбку. У бруновцев здесь есть свои интересы. И у британского правительства здесь есть свои интересы. И у него, Дикона Эвентри, здесь тоже есть свои интересы, и пока непонятно, как эта история с пропавшим подростком на его интересах отразится - в лучшую сторону или в худшую. Если быть настолько бравым офицером, насколько возможно - пожалуй что в лучшую. И остальные умнее станут. Ну ладно. Вот он. Лагерь. Дикон поводил лучом фонарика из стороны в сторону, выхватывая из темноты остовы палаток и остатки того, что было в здешних краях самым первым поселением землян. Прошелся, топча ботинками подросшую траву, отшвырнул в сторону смятую банку из-под "Кока-колы". О да. Хорошо ребята насвинячили. Сразу видишь, что здесь родные люди посиживали. Эвентри остановился возле круга притоптанной земли, где виднелись наломанные и брошенные кучей сухие ветки. Костер у господ первых экспедиторов, видать, здесь был. Дик поднял с земли отсыревшую пачку сигарет, грязную и мерзкую на вид. Повертел в пальцах, отшвырнул, вытер ладонь о брюки. Откинул полог одной из палаток, почему-то не поваленной. Внутри обнаружились радиоаппаратура и спальный мешок. Дикон отвернулся, вновь посветил вокруг, по всему лагерю. - Эй! - крикнул он. - Есть здесь кто? Это полковник Эвентри! Вооруженные силы Соединенного королевства! Есть здесь кто?! Если раздастся шорох - значит, мальчик здесь и убегает. Поэтому надо слушать внимательно и поймать направление. В темноте он далеко не убежит. В крайнем случае - поймать его фонарем и прострелить ногу. Хотя нет. Нельзя. Родители шею потом перегрызут, а это сейчас лишнее.
Jillian: На зов никто не отзывался. Однако шорох все же был - его создавал мистер Бансал, когда пробирался по старому лагерю. Он нашел на земле какую-то пластиковую коробку, открыл ее и начал что-то в ней искать. - О, а это может нам пригодиться. - Он продемонстрировал спутникам видеокамеру старой модели, которая на удивление неплохо сохранилась. - Нам повезло, что эти туземцы не сообразили, как открывается этот контейнер... или просто не заинтересовались им, кто знает. Тут должно быть немного видео, и если память этой малышки еще не окончательно испортилась, возможно наш инженер сможет из нее вытянуть запись первого контакта с местными жителями, который я лично снимал. Он положил камеру в карман и двинулся дальше. Неожиданно он остановился в паре метров от одной из крайних поваленных полаток. Его фонарь освещал какой-то холмик. Он был частично засыпан землей, однако из-под нее отчетливо виднелись кости, судя по всему, обгорелые. Лица Бансала не было видно, однако он довольно долго стоял, не двигаясь, и не издавал ни звука.
Дикон: Дикон мог, пожалуй, представить, что сейчас испытывал Бансал. Он и сам имел дело с подобными вещами, когда терял солдат под пулями шиитов и суннитов, курдов, турок, латиносов, среди горящих небоскребов гавани Добрых Ветров, на разом сделавшихся злыми и опасными курортах Анталии, во время зачисток в кварталах Стамбула, при взрывах бронетехники на дороге в Басру. Со временем он привык считать себя солдатом цивилизации, доживающей свои последние дни - мир пылал, начиная очередную войну, не успев закончить предыдущую, и скоро все эти войны, наверно, сольются в одну большую и выплеснутся на просторы Европы. А потом больше не будет ни Елисейских полей, ни Трафальгарской площади. Наверно, что-то похожее испытывали римские легионеры, видя, как расползается под пальцами полотно империи, зная, что впереди долгая ночь длиной в тысячу лет. Он мог понять Бансала, но это не значило, что он собирался его утешать. Это слезливо и глупо выглядит, когда мужчина утешает мужчину. Лучший способ отвлечь мужчину от случившейся беды - занять его работой. Только так можно выбить из головы неправильные мысли, от которых все равно никакой пользы. - Итак, мы видим, - сказал Дикон, - что мальчика здесь нет. Остается узнать, где он есть. Здесь недалеко была деревня туземцев. Мистер Бансал, если вы отведете нас в нее ночью, обитающие в ней джентельмены могут принять наш визит за нападение и ответить соответственно?
Jillian: Но Бансал не ответил на вопрос Дикона. Он присел на корточки рядом с кучей и начал что-то искать, разгребая кости и сопутствующий им мусор и землю голыми руками. Вид у него был не вполне вменяемый - по крайней мере не было похоже, чтобы он хотя бы слышал сказанное полковником.
Дикон: Дьявольщина. Так что теперь сделать? Наорать на него? Так он тогда впадет в ступор или, того, хуже, в истерику. Дикон плюнул себе под ноги, переступил через плевок и присел рядом с Бансалом. Принялся вместе с ним разгребать землю, чувствуя себя последним на земле идиотом. Но это могло оказаться полезным. Когда у людей отключается голова, они становятся подобны животным - никакого racio, простейшая инстинктивная реакция на любой раздражитель. Если животное видит, что другое животное возле него занимается тем же делом, что и первое, первое животное может промаркировать второе как союзника. В принципе, у людей на вооружение принята та же хрень. Дикон повертел в руках человеческую кость - судя по строению, кистевую. На секунду возникло искушение кинуть костью в Рональда, просто чтобы поглядеть, поймает ли тот ее. Но нет, нельзя. Вдруг Бансал заметит и решит, что полковник Эвентри глумится над останками невинно убиенных. Дикон аккуратно отложил кость в сторону и положил руку ученому на плечо. - Мистер Бансал?
Jillian: Бансал не сразу, но все же обратил внимание на присоединившегося к его занятию полковника. Хотя взгляд его по-прежнему блуждал где-то в пустоте, и даже когда он посмотрел на Эвентри, было похоже, что он смотрит скорее сковзь него. Но вот кость в его руке он не упустил из вида. Как только полковник положил кисть на землю, Бансал поднял ее и принялся вертеть в руках. На пальце этой кисти он быстро нащупал кольцо, покрытое копотью и из-за этого почти неотличимое от самой кости. Довольно небрежно отломив палец, он снял кольцо и принялся его оттирать, после чего внезапно посмотрел на свои ладони, покрытые гарью и грязью. Они заметно тряслись. Доктор по-прежнему молчал, его лицо приняло окончательно потеряный вид, однако не было похоже, чтобы он вот-вот впал в истерику.
Айрис: Интересно, есть ли более несочетаемые вещи, чем розыск пропавшего ребенка и ночной лес? Есть. Собственно, ребенок и ночной лес. Чем становилось темнее, тем сильнее возрастало беспокойство за безголовое дитя. И за порядок в лагере: черт знает, что может предпринять старшая Рикоза, вплоть до поднятия на поиски вслепую. И ведь женщины ее поддержат, представляя и предвкушая, как можно будет утереть нос полковнику. Ой, не приведи Элберет! Пока все было спокойно. Девушка вместе со всеми ожидала Бансала, привалившись плечом к дереву. Тихо, красиво... Сосны шумят, шуршит чахлая редкая трава. Мир напоен ночным спокойствием - вместо ночной жизни. Странно, непривычно, но безопасно и умиротворенно. Только неприятно покалывало треугольник между затылком и лопатками: верный признак того, что на девушку смотрели. Оглядевшись по сторонам, Айрис с неудовольствием отметила, что взгляд принадлежал Рону. Уж лучше бы туземцы! Вскоре после того, как пропало ощущение и появился неприятный звук - кажется, броуновец что-то подбрасывал... вероятно, что-то металлическое, звук соответствующий - появился проводник. Сам, похоже, не слишком хорошо представляющий, куда идти. Однако Айрис без колебаний пошла с тремя мужчинами. Скоро включили фонарики. Девушка промолчала, хотя было очевидно, что небольшие пятна света скорее вредят, не давая глазам адаптироваться к темноте. Ничего страшного: пока не ожидается ничего важного, можно и потерпеть. А вот в лагере… Собственно, прежде, чем девушка сообразила, что же произойдет в лагере, Бансал сообщил, что они почти пришли. Вздохнув, Мушка не стала ничего говорить про фонари. В конце концов, может, мужчинам они и впрямь нужны! Деревья слегка расступились, выпуская людей к махонькой полянке у воды, где когда-то расположились земляне. Бардак перед переселенцами предстал жуткий. «Люди, люди… Свиньи эти ваши люди! Даже в незнакомом мире успели насвинячить.» Пока полковник углубился в изучение старого лагеря, Айрис отошла от группы и встала так, чтобы не видеть лучей фонарика. Ненадолго прикрыла глаза. Открыла, подождала около двух минут, слушая шорохи за спиной. Все говорило о том, что мальчика в лагере нет и не было. Но… Знаете, есть такое ощущение – будто что-то вокруг неправильно, что-то не так, как оно должно быть. Какая нелогичность, назойливо мельтешащая в уголке глаза. Вроде и есть она, а не увидишь – перемещается, когда пытаешься сфокусировать на ней взгляд. Особо не размышляя, Айрис положилась на ощущение этой нелогичности и, как только глаза привыкли к темноте - не настолько, чтобы различать каждую травинку или еловую иголку, но достаточно, чтобы не врезаться в деревья – двинулась туда, куда настойчиво звала эта нелогичность. К реке. Здесь она была несколько шире и глубже, чем в том месте, где организовали временный лагерь новые переселенцы. И, несомненно, гораздо красивее переливалась в ночи. Черные воды манили в глубину, ужасно хотелось сбросить одежду и ласточкой прыгнуть туда, в ледяное сосредоточение быстро несущейся силы. Но – дела. Долг. Подавив неуместное желание, Айри пошла вдоль берега, пока не наткнулась на… В общем, именно на это девушка и рассчитывала. Возле самой реки, четко видные на влажной земле медленно наполнялись водой следы самой что ни на есть современной обуви, снабженной глубокими протекторами. Присев на корточки, девушка задумалась. Видимо, Марк шел от лагеря по лесу вдоль реки, поэтому побывал здесь до поисковой группы. Если бы мальчишка не подошел к воде – попить, наверное (детей никогда не беспокоит, какая дрянь может водиться в водоеме) – черта с два кто-то сообразил, что он здесь был. Оторвавшись от рассматривания постепенно размывающихся следов, девушка поднялась на ноги и быстро пошла к остальным. - У воды следы! Марк был здесь, - громко сообщила Айрис, приблизившись к сторому лагерю. Возле крайнего остова палатки валялся странный предмет. Что-то деликатно подсказало, что эта штука может заинтересовать полковника. Почему? Да просто вид у этой самой штуки был, как бы это сказать… Очень характерно-грубый, явно военный, что не скрывала нанесенная земля и поросль моха. - А еще тут какой-то странный контейнер лежит! – Добавила Мушка к предыдущему сообщению, предпочтя не рассматривать подозрительную хреновину. Однако, ее слова, похоже, мало кого интересовали. Дикон с Ричардом сосредоточенно копались в земле – подробностей девушка не могла рассмотреть – и Мушка растерянно остановилась. Стоит ли их отвлекать? Пару секунд помедлив, Муаро все-таки приблизилась и едва сдержала возмущенный вопль – мужчины увлеченно раскапывали могилу! Вернее, уже раскопали. Бансал увлеченно оттирал от грязи какую-то небольшую штуковину. Наклонившись, Айри хотела спросить, что это, но… Очередной вопль костью встал в горле. С биологом явно было что-то не так. Невидящий взгляд, сосредоточение на штуковине в руках, а потом – на испачканных ладонях, полное непонимание происходящего… Охнув, Айри шлепнулась на колени: ноги не держали. - Мистер Эвентри, вы случаем не захватили с собой лекарств для купирования мозговой деятельности? – Безнадежно поинтересовалась девушка, осторожно, кончиками пальцев, касаясь плеча Бансала, готовая в любую секунду отпрянуть от мужчины в случае, если прикосновение вызовет агрессию. – Он же так может пару суток просидеть, если его в себя не привести. Кто-нибудь умеет разговаривать с людьми, ушедшими в свой мир? – Муаро вовсе не хотелось пробовать на себе роль психиатра. Впрочем, если такого опыта ни у кого нет… Считается, что женщины лучше справляются с успокаивающей деятельностью. Пока что это справление заключалось в вытирании испачканных в копоти и грязи ладоней влажными салфетками, вытащенными из аптечки. Агрессии Бансал не проявлял, так что Муаро слегка расслабилась. - Там, возле остова крайней палатки, какой-то контейнер странный лежит. А у воды- следы мальчика. Сходите, посмотрите… - Айрис подняла глаза на Дикона. – Я пока посижу с нашим психом... Может, что-то можно сделать.
Дикон: Дикон встал и в очередной раз принялся оттирать ладони. Бедная, бедная одежда, хорошо хоть это форма, а не городской костюм - от того бы быстро уже одни грязные тряпки остались. - Извините, мисс Муаро, - сказал он. - Я не знаю, что такое купирование мозговой деятельности. Возможно, нам это объясняли в колледже, но тогда я пропустил нужное занятие. Но вот если под лекарствами для купирования вы имеете в виду именно те лекарства, которые у меня всегда с собой, - Дикон похлопал по прикладу винтовки, - тогда я всегда готов помочь доктору Бансалу. Следы, говорите? И еще контейнер? Ну это же просто великолепно. Считайте, вы нас спасли. Посидите пока с Эйнштейном, а я все осмотрю. Только не забывайте. Он реальный псих. Двадцать лет пролежал в смирительной рубашке, - Дикон ободряюще улыбнулся и оставил Айрис в компании доктора, возле развороченной групповой могилы. Черный ящик нашелся именно там, где Айрис и говорила. Ровно на виду, на самом краю разгромленной стоянки. А ведь ребята, что сидели тут в начале века, были вооружены вполне пристойным огнестрелом, и все равно померли. Какого черта, вот что самое интересно. Как это понимать? При виде луков и копий, или чем тут вооружены местные, хорошо подготовленные солдаты дружно наложили в штаны? Похоже на бред. Горячечный. И очень серьезный. Дикон присел перед контейнером, достал армейский нож и принялся аккуратно срезать слой налипшей земли. Скорее всего это именно та штуковина, о которой предупреждала Кэтрин. Ядерная бомба, которую притащила сквозь портал первая экспедиция. Им был отдан приказ активировать бомбу, если они найдут по эту сторону враждебную цивилизацию, способную угрожать Земле. Активировать бомбу в жерле вулкана, чтобы навсегда завалить озеро. Идея, столь же светлая, сколь и безумная. Те кристаллы, что растут в пещере - источник энергии. Этим источником энергии теперь пользуется половина планеты. Если сила взрыва проникла бы на земную сторону, вдруг энергия кристаллов как-нибудь могла усилить взрыв? Дикон не был физиком, но такая опасность казалась ему... вполне реальной, особенно если помнить, что имеешь дело с нереальным миром. Да и в кино так бывало. В тех же "Звездных вратах". Наквадаковая бомба. Будучи сильно помоложе, Дик фанател от этого фильма и от сериала по мотивам. Что, если бы здесь случилось нечто подобное? В любом случае, не случилось. Бомба - вот она... Или не она? Что в этом долбаном контейнере? Может он вообще пустой? Хорошо, вот как раз теперь и проверим. Дикон торопливо перекрестился и открыл крышку.
Jillian: Но бобмы в коробке не оказалось. Точнее, даже никаких следов ее прибывания в этой коробке. Бансал же устало опустился на землю, пока Айрис оттирала его руки. Он даже не пытался сопротивляться - просто отстраненно наблюдал за салфеткой, скользящей по его ладоням. Взгляд доктора по-прежнему отображал единственную мысль: "никого нет дома". Но вдруг посмотрел на Айрис более осознанно. Несколько секунд Бансал внимательно смотрел на девушку, слегка наклонив голову на бок. - Что-то случилось?.. - Наконец, спросил он.
Дикон: Дикон посветил в углах контейнера фонариком - так, на всякий случай. Постучал кулаком по днищу. Тоже на всякий случай, потому что все было детально, просто как на картинке, ясно и без того. Поздравляю, полковник Эвентри. А как это называется? Называется это так. Утечка образцов оружия массового поражения в страны третьего мира. Так это обычно формулируют. В страны четвертого мира. В нашем случае. Если тот мир, в котором находились Иран и бывший Ирак, это третий мир, то здесь несомненно четвертый. А всего их девять. И большущий ясень в центре. (*) Дику очень захотелось курить, да вот незадача, все сигареты в лагере остались. Не рыскать же по здешним развалам. Настроение слегка испортилось. Теперь совсем уж очевидно, что бомба попала непонятно в чьи руки в течение последних двух десятилетий - выбирайте любую дату на вкус. Может ее, бомбу эту, и активировали с тех пор. Чем бес не шутит. Вот кстати да. Бансал говорит, он один выжил, но Бансал слегка ку-ку, нынче это проявилось со всей ужасающей ясностью. Может, здесь остался кто-то еще выживший из первого отряда. Понятно только то, что ничего не понятно. И с туземцами сплошное белое пятно, какие они и что на самом деле могут. Уподобимся Шерлоку и будем выяснять. Дик спутился к реке. И впрямь, следы - такие только наш беглец оставить и мог. Если кто и выжил из первой группы, кроме Бансала, обувь у них за столько лет просто бы развалилась. Да и нету признаков недавнего обитания на этом старом пепелище. Рикоза, только Рикоза. Ну хоть одной проблемой меньше - можно успокоить людей. Пока они там еще бунт не подняли. Дикон включил коммуникатор и связался с майором Квиллингом. - Майор Квиллинг, прием. Говорит полковник Эвентри. Как слышите? Прием. Джейкоб откликнулся почти сразу. У Дикона слегка отлегло от сердца. В глубине души он предполагал, что за время его отсутствия с экспедицией могла случиться какая-нибудь непоправимая пакость. Комплекс курицы-наседки. Не лечится. - Слышу вас очень хорошо, полковник, - доложил Квиллинг. - Прием. - Доложите обстановку. - Сейчас Квиллинг скажет, что он единственный уцелевший из экспедиции - мол, внезапно появились инопланетные глайдеры смерти, выжгли лагерь лазерными лучами, потом из глайдеров телепортировались маленькие зеленые человечки и забрали выживших колонистов в свое инопланетное рабство. - Прием. - Слушаюсь, сэр. Находимся в лагере. Осмотрели территорию вокруг. Следов молодого Рикоза поблизости не обнаружено. Остальные поисковые группы не возвращались. Прием. - Свяжитесь с первой и второй группой. Передайте им мой приказ возвращаться обратно в лагерь. Возглавляемая мной группа нашла след мальчика. Мы сейчас двинемся за ним. Сообщите об этом поселенцам и постарайтесь быть с ними пообаятельней. Это приказ, Джейкоб. Прием. - Вас понял, сэр. - Замечательно. Далее. Не засорять эфир попытками связаться со мной - сейчас это будет излишним. Мы идем на территорию вероятного противника. Мы предполагаем, что Рикоза направляется к поселениям аборигенов или уже находится там. О последнем факте поселенцам знать не обязательно. Только - о том, что мы идем за Рикоза. Но не о том, куда. В противном случае нас ждет паника. Вы должны сообщить лишь, что мы вышли на след. Но не о возможной опасности. Как поняли? Прием. - Понял вас хорошо, сэр. Будет исполнено. Прием. - Джейкоб, будь я девушкой, я бы в вас влюбился. Все эти "да, сэр", "есть, сэр" - мое сердце от них течет и тает. Ненавижу работать с гражданскими. Прием. - Аналогично, сэр. Иногда это бывает непросто. Прием. - Аминь, майор. Так что вот. Попытки связаться со мной без веской на то причины буду расценивать как нежелательные. Мне не улыбается получить внезапную смску прямо в середине переговоров с местными старейшинами. Донесите это до всех. Конец связи. Дикон отключился. Оставалось надеяться, что Квиллингу и в самом деле удастся чуть-чуть успокоить колонистов. Следы мальчика найдены, сам мальчик тоже скоро будет найден. И доставлен. В наморднике. Все под контролем, бэби. Насвистывая британский гимн, Дикон вернулся к своим компаньонам. (*) Отсылка к древнегерманской мифологии. Близко к сердцу не принимать, во избежание психического расстройства.
Айрис: «Солдафон!» - Раздраженно подумала Айрис, провожая взглядом Дикона. Потом всё внимание девушки вернулось к «невсебешному» (или наоборот? Погруженному в себя?) Бансалу. Тот по-прежнему не обращал внимания на окружающую реальность. Мушка размышляла, как можно вернуть биолога в действительность и пропустила момент, когда взгляд страдальца сосредоточился на ее лице. Слова Ричарда и вовсе заставили вздрогнуть. На лице Муаро появилась облегченная улыбка: - Случилось, - историк кивнула, отложила салфетку, навязчиво пахнущую ванилью, и подняла уроненное кольцо, которое и продемонстрировала доктору, - Надеюсь, больше вы нас не оставите. Даже на такой небольшой срок. Почти сразу Айрис сообразила: мало того что она разговаривает с человеком намного старше нее, да еще и иронизирует! Смущенно улыбнувшись, девушка поднялась на ноги и отряхнула колени от земли. - Вы в порядке? Я нашла следы мальчика. Кажется, полковник Эвентри об этом совершенно забыл и ушел в изучение своей коробки… Впрочем, скоро выяснилось, что девушка погорячилась. Дикон не только обследовал обнаруженное, он уже успел связаться с лагерем. Судя же по тому, что полковник не летел сломя голову сквозь деревья, а идет вполне спокойно, еще и себе под нос насвистывает, с людьми ничего не случилось, конца света в этом мире не ожидалось и никто из военных не промочил ножки. Улыбнувшись своим мыслям, Айри тряхнула челкой: всё складывалось просто отлично!
Ron: А лагерь на удивление неплохо сохранился. Учитывая, сколько лет прошло. Бруновец ожидал, что за это время тут уже всё растащили и сравняли с землёй, но оказалось, что техника лежит нетронутой - Рон заметил, что полковник обнаружил что-то. Подойдя к палатке после Дикона, он посветил фонариком и убедился, что это была радиоаппаратура. Впрочем, да... это на Земле бы всё растащили. А здесь кому она нужна? Технический прогресс либо ещё не коснулся местных цивилизаций (как утверждал Бансал), либо они используют совсем другие технологии. Второе вероятнее. Мальчика в лагере не было, это стало понятно сразу же. Если он и не заметил бы приближения людей (что маловероятно, учитывая шум, создаваемый Бансалом), то на крик полковника точно бы среагировал. Да, здесь было много чего: всяческий бесполезный мусор, какая-то старая аппаратура, Бансал даже нашёл свою видеокамеру... Много чего, но ничего живого. Впрочем, это ещё не означало, что нет ничего полезного. Осмотр ещё только начался. Рон огляделся по сторонам. Эвентри и Бансал что-то раскапывали возле одной из крайних палаток, а девушка ушла к реке. Бруновец ещё немного посветил фонариком по сторонам, не обнаружив возле развалившихся палаток ничего, кроме всё того же мусора, и двинулся в ту сторону, где были биолог и полковник. Хотелось знать, что же они так сосредоточенно раскапывают. Раскапывают молча, что удивительно. Для Бансала вообще было нехарактерно молчать. Однако, когда Рон подошёл поближе, загадка разрешилась сама собой. Учёный просто был не в себе, "отсутствовал". Сидел и молча смотрел на свои дрожащие руки, в которых держал какой-то предмет, готовый вот-вот упасть. Кажется, это было кольцо, хотя Рон не был уверен - всё же, было довольно темно. Однако, светить на несчастного сумасшедшего фонариком, явно не лучшая идея. Туда вообще сейчас лучше не лезть. Бруновец в очередной раз вспомнил больницу и психов, которых ему там довелось увидеть. Что ж, это ещё не самый тяжёлый случай. Интересно, правда, из-за чего Бансал впал в такое состояние? На раскопанной земле виднелись кости, значит здесь была могила его друзей, коллег или кем уж там они ему приходились... Наверно, в этом причина. Рон не стал вмешиваться, в конце-концов, это уже не его дело. Он отвернулся и пошёл в ту часть лагеря, которую ещё не успел осмотреть. И как раз в этот момент раздался голос девушки, которая уже направлялась обратно в лагерь, причём довольно быстро. Айрис Муаро сообщила, что нашла следы мальчика и какой-то контейнер. Вот оно! Рон не смог сдержать улыбку, что впрочем, было простительно, поскольку в темноте этого никто увидеть не мог. Всё снова подтвердилось, и это всегда подтверждается. То, о чём он думал, когда они ждали Бансала. Пространство и способность людей "настраиваться" на него, имея таким образом преимущество перед остальными. Интересно, как бы отреагировала Айрис, если бы Рон подошёл к ней и с проникновенным таким видом задал вопрос: "Скажите, Айрис, вы настраиваетесь на пространство?" Точно бы решила, что Бансал далеко не единственный псих в команде. Рону подобная ситуация представилась забавной. Хотя понятно, конечно, что никто не контролирует это сам, и Рон ничего не будет спрашивать. Однако, факт налицо. Они не нашли пока ровным счётом ничего полезного, а девушка разом отыскала и следы и контейнер. Правда, контейнер с чем? У Рона возникло сразу несколько предположений, одно из них, пожалуй, самое смелое - но и его он не исключал. Напротив! Если ОНА обратила внимание, значит это не просто находка. Это важная находка. И её Рон решил оставить на потом, а сперва отправиться к реке, осмотреть следы. Если бруновец кинется вперёд полковника с намерением вскрыть контейнер, это будет воспринято с подозрением. Так что Рон спокойно и не очень быстро направился к воде, светя перед собой фонариком. Яркий луч выхватил из темноты цепочку следов, тянущуюся вдоль берега. Следы были довольно чёткими, это были отпечатки подошв какой-то универсальной обуви - скорее всего, походной или спортивной. Значит, оставалось только идти по этим следам, и найти либо мальчишку, либо его труп. Бруновец направился к указанному Айрис месту только тогда, когда увидел, что полковник идёт обратно - к ней и Бансалу. Рон шёл всё так же, спокойным прогулочным шагом, хотя был соблазн добежать и скорее убедиться в верности или же неверности своих предположений. И убеждаться начал, будучи ещё шагах в десяти от места. В свете фонаря отчётливо вырисовывались очертания контейнера, которые наводили на определённые мысли. Подойдя, Рон опустился перед контейнером и провёл рукой по обшивке - было видно, что полковник очистил её от слоя земли, можно было даже различить, какого она цвета. Открыв крышку, Рон несколько секунд просто сидел неподвижно, глядя, как луч фонарика освещает дно. Пустое дно. Полковник только что это видел и он не может не знать, что это означает. А означает это одновременно много чего, но совершенно ничего хорошего. Осмотрев внутреннюю поверхность контейнера, Рон закрыл крышку и ещё раз осмотрел ёмкость снаружи, чтобы хорошо её запомнить. Просто для себя. Вживую он такую никогда не видел, поскольку он никогда такими не торговал. Если бы торговал, можно было бы представить себе, что творилось бы сейчас в мире там. По ту сторону. Да, может, уже и не было бы там никакого мира. Бруновец поднялся и, отряхнув руки от земли, направился к своим спутникам. Его длительное отсутствие могли уже заметить, так что стоило поторопиться. Не надо было так долго "любоваться" этой малышкой. Вернее сказать - колыбелькой для малышки. Эта информация просочилась в Bruno's Gaze одновременно с информацией о готовящейся "второй экспедиции". По неподтверждённым данным - первая экспедиция везла с собой подарочек от американцев. И теперь эти данные можно было считать официально подтверждёнными. Учитывая всё, что лично Рон знал об этом типе ядерного оружия, он мог предположить, что это была W54. "Чемоданная" бомба, дитя холодной войны (тут так и тянет на пафосные сравнения). Только получается, что уже не дитя, а старичок. И действительно... почему такая старая модель? С другой стороны: а была ли вообще новая? И, если была, то с какой стати США стали бы давать её британцам? Сбагрили бы какое-нибудь старьё. Рон потёр переносицу, на секунду зажмурившись. Нехорошо. "Старьё" звучало неуважительно. Такие вещи, независимо от возраста, должны внушать уважение. Так. Всё. Мысли на эту тему пока отставить. Просто смотрел коробочку, в которой когда-то что-то было, но ты не знаешь - что. И даже не догадываешься. Лицо попроще и поспокойней. Трое его спутников были уже довольно близко, и Рон ускорил шаг, направляясь к ним.
Дикон: Мало что бомбы в сундуке не оказалось, так еще и прочее огнестрельное оружие, которому полагалось быть на руках у прежних исследователей и теперь валяться здесь и там под ногами, все никак не обнаруживалось. Конечно, здесь было темно, детальный обыск не проведешь. Но по всему выходило, что выданное экспедиторам на руки оружие целиком пропало. Пистолетов там, автоматов, винтовочек - ни следа. Или в землю провалилось, или в кусты ушло. Второе, конечно, сильно похуже первого. Но не настолько, чтобы хвататься за голову или вставлять пушку в рот. Если туземцы и сообразили, как обращаться с огнестрельным оружием, за двадцать лет любой запас боеприпасов иссякнет. Не могли же они наладить массовое производство патронов к оружию земного образца. Или могли? Да нет, глупости. Если на этой планете есть люди, обладающие достаточно развитыми технологиями для воспроизведения чужих боеприпасов, совершенно неважно, попали к этим людям земные винтовки или нет. Эти люди и без того будут представлять серьезную угрозу. Да, земли, которые видел Бансал - дикие. А на Земле водятся папуасы. А в Африке вообще людей заживо едят. Куда занимательней проблема с бомбой. Ее, эту бомбу, просто кровь из носа необходимо найти. Пусть Кэйп ее тогда посмотрит, если выпадет один шанс на миллион, она вообще окажется на ходу. Надежды почти никакой, но насколько бы прекрасная вышла перспектива. Ядерное оружие - очень убедительный довод. Для всех. Бансал начал приходить в чувство. - О, доктор, чудесная встреча, - сказал Дик. - С возвращением вас. На секунду я поверил, что мы вас потеряли. И - тоже на секунду - взгрустнул. Куда мы без вас, в самом деле? Грустный бы вышел номер. Ну да ладно. Все хорошо, что гробовой доской не кончается. Раз уж, леди и джентельмены, все теперь в сборе и опять на земле, будем выдвигаться. Дорога у нас есть, пойдем по следам. Может, нагоним парня, пока он шею себе не свернул. Вы вообще как, мистер Бансал? Идти сможете?
Jillian: - Я в порядке?.. - Снова переспросил доктор Бансал, - Вроде бы... Да в чем дело? - Слегка раздраженно произнес он, и тут его взгляд остановился на куче костей. На пару секунд Ричард снова замер, что можно было подумать, что он опять отключился. Но на этот раз Бансал все же сохранил рассудок. - А, кажется, я понял... Приношу свои извинения, если доставил вам лишних хлопот, мисс. Ну и вам тоже, полковник и... мистер Бруно, как там вас. Со мной иногда случается... Ну, в общем... Иногда я отключаюсь, будто засыпаю. Обычно это не длится долго, но я еще ни разу не мог запомнить, что происходит в подобные минуты и за некоторое время до того. Началось это еще в те времена, когда я только вернулся на Землю. Может, это как-то связано с теми пропавшими из моей памяти годами, может за это стоит поблагодарить глубокоуважаемых санитаров и врачей в столь любимом мною лечебном заведении, где меня держали последние годы... - В его словах сквозил язвительный сарказм, а на последней части фразы практически нескрываемый негатив, - Но, как бы там ни было, я ничего не могу с этим поделать. Последнее время это происходило совсем редко, я даже думал, что... но видимо возвращение в этот мир, воспоминания и... - Доктор заметил кольцо у своих ног, спешно поднял, посмотрел на него в свете фонаря всего пару секунд и сунул в карман, после чего довольно ловко поднялся на ноги. - Ну да ладно, что это мы все обо мне... Пойдемте уже, хватит рассиживаться. Мне просто не терпится повидать старых друзей в этой замечательной деревушке туземцев. - На слове "друзей" Бансал сделал какой-то странный акцент.
Дикон: Дикон поудобнее перехватил винтовку правой рукой, чтобы рукавом левой руки в очередной раз наскоро обтереть лицо. Не помешал бы душ, но какой здесь к чертям собачьим душ. - Надеюсь, доктор, вы будете чуть лучшим дипломатом, нежели обычно. Ну, я имею в виду, если нам придется стрелять, пусть это случится не после первых же ваших слов. Ну скажем, минут через двадцать после начала разговора. Будьте обаятельны, вы это умеете. То есть я верю, что вы это умеете. Я в вас верю. Пошли. Мисс Муаро... мистер Бруно, - придуманная Бансалом кличка была достаточно удачной, чтобы ее использовать. Интересные все же дела с этим Бансалом. Он явно сильно нездоров головой, раз уж выпадает временами из реального мира. Как-то это все называлось, но Дик не помнил, как. И отчего оно у Бансала есть, оттого, что нашего Эйнштейна плохо лечили в психушке, или оттого, что слишком хорошо лечили. В кругах, близких к правительству, уже очень давно творилось много такого, коснувшись чего приличный человек немедленно попросит салфетку.
Айрис: Краем глаза следя за спутниками, Айрис уверенно шагала в направлении, указанном Бансалом. Как и ожидалось, следы пропали сразу после того, как река ушла в лес. Мальчик просто перешел на сухой грунт. Но и так ясно, что двигался он вдоль реки. Скоро, убедившись, что чужие фонарики не дают сосредоточиться на темноте, Айри включила и свой. Становилось все более неуютно. К тому же, девушка устала, но упрямо продолжала шагать наравне с мужчинами. Дыхание сбилось, ноги периодически цеплялись за корни, приходилось время от времени опираться на деревья... Хваленая выносливость Мушки успешно подходила к концу. Девушка и так продержалась намного дольше остальных переселенцев, начавших капризничать уже через два часа пути. Муаро весь день и часть ночи шагала легко, а в перерыве палатку ставила. Прикинув перспективы, Айрис пришла к выводу, что еще час-полтора сможет идти. Потом упадет и потребует еды. А дальше - пусть спутники ее несут. Сама не сделает ни шагу. Тут взгляд девушки упал на доктора и ей резко стало стыдно. Немолодой человек уверенно шагает к цели, наверняка устав не меньше, и не вякает, а она... Нет, она тоже молчит, но спотыкаться можно было бы и незаметнее. Покраснев, Айри упрямо закусила губу и продолжила шагать, твердо решив идти хоть всю ночь. Ну или хотя бы ползти.
Ron: Разрушенный лагерь остался позади, но мысли снова вернулись к тому, что там произошло. Рон не верил Бансалу, хоть и выглядело всё правдоподобно. Когда-то давно бруновец знал одного парня, с которым происходило то же самое. Иногда он вот так же отключался. Мог что-то делать, но в эти моменты не реагировал на происходящее вокруг и не отзывался, если к нему обращались. Это никогда не длилось долго, но каждый раз, придя в себя, он не помнил, что делал в те минуты. Рон сам бывал тому свидетелем, и сейчас припоминая всё это, мог с уверенностью сказать, что - да, на Бансала очень похоже. Тот парень страдал какой-то из форм эпилепсии, проявляющейся в виде таких вот "провалов". Впрочем, в психушке тот никогда не лежал, и по его же словам - эту свою эпилепсию получил ещё в детстве, перенеся какую-то болезнь, затронувшую мозг. Что же получается? С одной стороны, всё логично. Бансал вполне мог заработать нечто подобное, раз воздействие на мозг было. Но с другой стороны: учёный, доктор - ему ничего не стоит реалистично изобразить из себя больного. Если кто-то не поверит и решит проконсультироваться со штатным врачом, описав симптомы - диагноз сразу будет очевиден, все сомнения отпадут. Бансал и в самом деле мог страдать чем угодно. Но только не теми провалами в памяти, о которых говорит. Раз он не помнил, что делал несколько минут назад и зачем раскапывал могилу - то почему забрал кольцо, даже не удивившись, не разглядев его толком, и при этом резко сменив тему разговора? Складывалось впечатление, что именно это кольцо учёный и хотел найти, замаскировав свои действия под кратковременную "потерю сознания". Зачем кольцо? Вариантов много, но не это сейчас важно. Важно то, что уже который раз поведение Бансала кажется подозрительным. Не покидало ощущение, что на самом деле он помнит куда больше, чем говорит. С самого начала рвался в этот лагерь, а теперь ему не терпится попасть в деревушку, жители которой едва не убили его в прошлый раз. Что он может помнить? И как он может быть связан с местными? Надо не спускать глаз с этого Бансала и... и сосредоточиться! Бруновец поймал себя на том, что разгадывая коварные планы сумасшедшего учёного (прямо как в идиотских комиксах), он в какой-то момент отвлёкся и не заметил, что следы на земле исчезли. Ну правильно - река в этом месте уходила в лес, и берег изменился. Но дело не в следах, теперь они уже были не нужны, достаточно просто продолжать идти вдоль реки. Дело в том, что отвлекаться нельзя. А вдруг бы Рон не успел вовремя выхватить пистолет, если что? Нет, чушь. Ещё не было такого, чтобы он не успел выхватить пистолет. Да, он отвлёкся, но не настолько. Никто не заставит Рона поверить, что у него паранойя. "У вас паранойя, мой мальчик" - перед мысленным взором нарисовалась ухмыляющаяся физиономия Доктора Луиса, съевшего немало роновых нервных клеток, - "Впервые вас постигла столь серьёзная неудача. Вас подставили, и вы не сумели этого предугадать, вас обошли на несколько ходов. Для человека с вашим опытом, и тем более, с вашим характером, это серьёзная травма. Теперь вы подозреваете каждый фонарный столб и спите с пистолетом под подушкой". Рон вспомнил тот разговор и то, как ему хотелось познакомить лицо доктора с поверхностью стола. Познакомить близко и неоднократно, сообщая при этом, что ни один извращенец на свете не смеет называть его "мой мальчик". Вот "мистер бруно" - другое дело. Если уж Эвентри и Бансал что-то и замышляли, то они, по крайней мере, не были извращенцами. Рон мельком глянул на своих спутников, затем ещё раз обвёл взглядом местность. Интересно, деревня находится в гуще леса или ближе к реке? Сразу меняются возможные позиции стрелков и предполагаемые линии огня. И какое у местных будет оружие? Стрелы? Неважно. Хоть бы даже и стрелы. Когда в тебя целятся, это должно ощущаться одинаково, независимо от типа оружия. И почему всем, кроме военных, выдали по одному лишь пистолету? С одним пистолетом только на курорты ездить. Хорошо, что когда разбивали лагерь, бруновец успел распаковать кое-какие свои вещи. И хорошо, что куртка оказалась достаточно просторной. Один лишь Глок, выданный на базе, покоился в кобуре на поясе, как и у всех. Рон мысленно пересчитал свой арсенал, и душа с телом вновь обрели полное спокойствие. Приятно всё-таки осознавать, что у тебя нет паранойи... прошу прощения за размеры постов, в ближайшее время постараюсь появляться чаще 8)
Jillian: Но идти до поселения местных жителей оказалось совсем недалеко. Уже через полтора часа ходьбы вдоль берега реки Бансал приостановил своих спутников. К тому времени уже окончательно стемнело, и без фанариков было невозможно рассмотреть ничего, кроме абсолютной темноты. На небе небыло видно ничего, хоть сколько-то напоминавшего луну - только звезды, казавшиеся на фоне полной темноты довольно яркими и крупными. - Мы почти на месте. Не знаю как по-вашему, полковник, а я бы на вашем месте не стал бы лишний раз выдавать наше присутствие. Я полагаю, для начала нам лучше осмотреться анонимно, не вступая с местными в непосредственный контакт. По крайней мере, делать это ночью может быть не самой удачной идей. Если верить людям из той деревни, в которой я обитал во время своего прошлого визита в этот мир, жители этих районов, которых они называли Азареги, умеют "обращаться животными". Конечно, это почти наверняка очередная байка примитивных и необразованных суеверных людей... Но, как бы там ни было, когда я видел их последний раз, у этих Азарегов наблюдались довольно странные... фенотипичные признаки. Например, их ступни были искажены какой-то мутацией и напоминали копыта. Среди земных изолированных племен тоже встречаются различные внутренние мутации, которые обосновываются рецессивными генами, на протяжении многих поколений передаваемыми между кровными родственниками. Здесь скорее всего тот же случай, но для людей, не имеющих представления о генах, этого видимо было достаточно, чтобы считать их "оборотнями". Но на всякий случай лучше проявлять осторожность - кто знает, вдруг мы имеем дело с реальным вариантом Людей Икс? - усмехнулся Бансал. Пройдя еще немного, можно было заметить проглядывающую между деревьев довольно большую поляну, свободную от деревьев, и несколько мелких ярких пятен, вероятнее всего являвшихся небольшими кострами или какими-то примитивными "светильниками". В их тусклом свете сложно было рассмотреть что-либо более подробно, особенно с такого расстояния. В бинокль же получалось заметить некоторое движение в районе костров, очевидно являвшееся кем-то из местных жителей. Ничего, наводящего на мысль о враждебности местных жителей или присутствия в деревне пропавшего мальчика, не обнаружилось. Хотя и свидетельств обратного тоже небыло.
Дикон: - Люди Икс не были оборотнями, - рассеянно ответил Дикон, рассматривая в бинокль то, что по всем азимутам было лагерем вероятного противника. Это если штабным языком говорить. Если человеческим - вон там сидят сукины дети, вне всякого сомнения являющиеся представителями уникальной автотхонной культуры, обогащенной, как уран, богатыми и разнообразными традициями. В общем, теми самыми штуками, от которых антропологи и прочий яйцеголовый народ кончает прямо в штаны. На практики все эти носители древних традиций - тупые дикари, за три тысяч лет не придумавшие даже спичек, гадящие под кустиком и живущие в шалашах. Зато с уникальной культурой. Каждому свое достоинство. - Люди Икс не были оборотнями. Только Мистик, но она была плохой девочкой. Присядем, джентельмены. Мы в темноте, и в этом наше преимущество, но нельзя забывать про осторожность. Подождем до утра. - Дикон достал из наплечного ранца завернутый в газету сандвич и фляжку с водой. - И давайте чего-нибудь пожуем. Не знаю, как вы, ну а я - чертовски голоден.
Ron: Перестрелка в кромешной темноте, где только вспышки от выстрелов позволяли видеть движения. Одна из эффектнейших сцен в начале Эквилибриума. В юности Рон был в восторге от этого фильма. Впрочем, почему - был? И сейчас оставался. Либо с тех пор так и не смогли снять ничего лучше, либо юность так и не прошла. Но, рассматривая сквозь окуляры эту тёмную поляну, наблюдая за движением в свете разбросанных по ней огоньков, можно было констатировать, что нет. Юность всё-таки прошла. Потому что никакого восторга перспектива стрельбы в таких условиях теперь не вызывала. Да и не было никакой перспективы. Рон опустил бинокль. Естественно, жители вот этого вот местечка явно непричастны к похищению W54. Вернее - причастны с вероятностью ноль целых одна десятитысячная процента. Ответ на вопрос "велика ли разница между здешними цивилизациями?" с каждой минутой становился всё очевиднее. Велика. По крайней мере, в технологическом плане. Если здесь нашёлся некто, сообразивший, для чего нужна ядерная бомба, с таким же успехом может найтись и тот, кто сумеет её активировать. В лагере всё огнестрельное оружие собрали подчистую, сомнений не возникало. Можно было побиться об заклад, что даже если вернуться туда и провести тщательный обыск при дневном свете, это ничего не даст. Тот, кто там похозяйничал - чётко знал, чего хотел. Им было нужно только оружие. И они неплохо в нём разбирались, раз сообразили, что предмет в контейнере тоже является оружием. Если бы эти ребята просто хотели помародёрствовать, то забрали бы что-то ещё. Но аппаратуру и всё остальное не тронули. Интересно: если те, кто стащил оружие, собирались его продавать - то сколько в этом мире за него готовы заплатить? Бруновец только попытался представить, какими могли бы быть местные покупатели, как вдруг полковник напомнил о чём-то очень важном... Еда, ёшкин кот! И почему Рон всегда вспоминал о еде тогда, когда возвращаться за ней было уже поздно? Наверное, искать ответ на этот вопрос было так же бессмысленно, как и пытаться выяснить, почему экспедиции не выдали приборы ночного видения. Единственное в этой жизни, о чём он всегда забывал - еда. Должно быть, виной тому привычка, что у тебя всегда есть деньги, а на пути всегда есть магазин. Магазин был и сейчас. Целый магазин патронов, и даже не один. Жаль, что их не едят. Впрочем, надо вспомнить... Что-то он брал с собой? Ведь брал же? О! Фляжка с виски и фляжка с водой. Целых две фляжки! Тоже абсолютно несъедобных. Но зато было, что пить. Вода для человека ведь куда важнее, чем еда. Без еды можно обойтись много дней, а вот без воды протянешь недолго. Без виски - ещё меньше. И тут бруновец вспомнил о том, что пришло ему в голову ещё там, на земле, когда все они стояли возле озера, и он смотрел на Айрис Муаро. Он знал, что она, скорей всего, откажется. Но всё равно решил, что предложит ей. Было нечто приятное в самом факте. Первая девушка на этой новой земле, которой он предложил выпить вместе. Рон отстегнул от пояса фляжку, отвинтил крышку. Очень ответственный момент. Его первая девушка. Главное, её не напугать... Ох, может всё-таки стоило сбрить усы перед поездкой сюда? Молодых девушек иногда смущают эти усы. Так, всё. Мысли в сторону. - Не желаете виски? - спросил он, повернувшись к Айрис и вежливо улыбаясь, - Ирландский.
Айрис: Стоило делу запахнуть местными жителями, как усталость будто рукой сняло. Какой отдых, вы что, там же – они! Настоящие!! Жалко только что не видно ничего… И Дикон в своем репертуаре. «До утра-а-а-а-а»… Тьфу, обидно. Огорченно фыркнув, Айри уселась на выступающий из земли корень и брякнула возле себя сумку. Девушка рассчитывала вернуться в лагерь к середине ночи, ей и в голову не пришло с собой что-нибудь посущественнее шоколадки. Да, недальновидно получилось… Зато плитка большая. А сладкое в такой ситуации полезно. Вздохнув, Мушка оперлась спиной о ствол дерева – в темноте непонятно, какого – и прикрыла уставшие глаза. Хотелось спать. Но какой сон в такой ситуации?! Там, совсем уже недалеко, селение! Местные жители! Пусть доктор с полковником могут говорить что угодно, гораздо интереснее верить, что там, на поляне, расположились настоящие оборотни. Удовлетворенно улыбнувшись, девушка полезла за подобием провизии. Тихо зашуршала фольга, запахло сладким. Мушка слегка поморщилась, но отломила кусочек. Только вот съесть его помешали. Девушка заметно вздрогнула и непонимающе уставилась на бруновца. «Таааак, приехали… Вас, барышня, уже споить пытаются.» - Я несовершеннолетняя, - покачала головой Муаро. В голосе девушке явственно сквозила надежда: может, такого ответа хва-а-а-а-атит? Пить перед первым знакомством с местными жителями не представлялось Мушке желательным. Да и вообще. Не дело это – с террористами виски распивать. Кроме всего прочего, ещё и аппетит пропал начисто. Шоколад отправился обратно в сумку: предложить его кому-либо Айри постеснялась.
Ron: Как он и предполагал с самого начала - девушка отказалась. Да, в первый раз не всегда всё получается. Особенно, если дело касается представительниц прекрасного пола. Когда Рону было тринадцать лет, и он впервые решился предложить девушке вместе выпить, Луиза-Мария рассмеялась и сказала, что не пьёт с малолетками. Это была такая травма... даже вспоминать страшно. И сейчас вот всё тоже свелось к возрасту. Только тогда его сочли малолеткой, а теперь должно быть - слишком старым. - Прошу меня извинить, - с прежней интонацией ответил мужчина, - Но на всякий случай. Мы уже не на британской территории, поэтому вы не нарушите закон, если потом передумаете. Я для вас обязательно оставлю. Бруновец улыбнулся и больше ничего не предлагал. Он тоже расположился на вьющихся по земле корнях какого-то дерева, но не того, возле которого сидела Айрис Муаро. Раз предложение было отклонено, то положено сохранять прежнюю дистанцию. А вообще, идиот, конечно. Всё-таки напугал её, это было заметно. Ну, да... это всё усы. Некоторые девушки полагали, что эти усы придают Рону угрожающий вид. И, опять же, визуально прибавляют возраст. Хотя сам он считал их очень стильными, и расстаться с ними, наверно, всё же не смог бы. Сделав пару глотков виски, Рон закрутил крышку. Больше на голодный желудок пить не стоило.
Дикон: Интересно, бруновец так контакты завязывает или просто развлекается? Хотя ни в каком законе не прописано, что нельзя совмещать первое и второе. Ладно, нам тоже как раз пора заняться первым и вторым. Дикон еще раз надкусил сэндвич, довольно-таки паршивый, ну а чего ждать от колбасы, зелени и хлеба, и отложил его на расстеленную по земле газету. - Вы, мистер Бруно, первый раз подали голос. Не в жизни конечно, но на моей памяти - точно первый раз. Я все гадал, какой у вас тембр. Ну, в смысле, бас, или баритон, или вообще натуральный тенор, как у мальчиков из Грандопера. Хотел даже мистеру Бансалу пари предложить. Вот что, Рональд. Я конечно не девушка и все такое, но может предложите хлебнуть этого вашего виски? У меня есть вода, но в воде маловато алкоголя, на мой вкус. Так что там у вас во фляжке такое интересное? Не ирландское, надеюсь? Не люблю ирландцев, знаете ли.
Ron: - К сожалению, как раз ирландское, - ответил бруновец, снова открутив крышку и сделав небольшой глоток, - Могу предложить. На мой вкус, неплохо. Пару секунд он разглядывал свою фляжку, после чего перевёл взгляд на полковника. - Однако, не берусь ничего утверждать, - добавил Рон, с сомнением пожимая плечами, - Возможно, симпатия к ирландцам слишком повлияла на мои вкусовые рецепторы. Можно было, конечно, ограничиться коротким ответом. Но в случае с полковником, это было бы совсем уж скучно. Рону было просто интересно, как тот отреагирует, что скажет дальше. И вкусовые качества виски здесь были совершенно ни при чём.
Дикон: - Ладно, давайте свой виски, - сказал Дикон. - Вы знаете, я в самом деле не люблю ирландцев. Гнилой народец. Один из них однажды едва не облапошил моего брата в очень таком скользком деле. Длинная история. Да я вообще много кого не люблю. Вот например китайцы. Мелкие, желтушные, будто болели чем-то, глаза как щелка. Лопочут на чем-то непонятном и вместо букв у них идиотские картинки. А еще их много. Как клопов по углам. Земля не резиновая, а этих скотов все больше и больше, хоть пестицидами выводи. А арабы? Похлеще узкоглазых. Да арабов я бы вообще взял и поставил всех к стенке. Хотя у нас собой есть один араб, это да. Против него я ничего не имею. Может, толковый весь из себя парень. Но не такой толковый, как мы. Англичане. На его должность можно было взять обычного белого человека. Станцуй со мной бес, отчего нет? У нас британская экспедиция или где? Эту же дрянь не Совет Европы какой проводит. Это мы, Юнион Джек. С какого горбатого мы тащим с собой этих голозадых? Терпимость, добрососедство, понимание. Тьфу. Да лучше концлагерей побольше понастроить, раз уж напустили в страну всех этих. Или вот террористы. Не переношу террористов. Они подрывают устои общества, нарушают порядок. Вот ты, приятель. Ты террорист. Скажу от сердца - я бы тебя и этого твоего дружка, что с тобой пришел, просто бы подстрелил. Я полисмен, ты бандит, все просто. Я солдат, ты разбойник. Робина Локсли я бы тоже подстрелил, нашли героя. Гай Гизборн мне всегда нравился, нормальный парень, служил королю и закону. И ноттингамский шериф нормальный парень. А эта шервудская братия - на эшафот их и конец кино. Хотя одну хорошую работу вы сделали, взорвали Ирак. Я там служил. Гнусная страна. Но вообще ты преступник, мои пальцы чешутся и кричат. Впрочем, это пока не важно. Мы в одной команде, так что спи по ночам спокойно. Это я к чему говорю. Не обольщайся, что раз ты здесь, ты здесь многим понравишься. Вот юная леди, Айрис. Айрис, вы почему от выпивки отказались? Симпатичный вроде парень вам предложил, все такое. Нет, не отвечайте, я сам. Мистер Бруно, Айрис по очень простой причине от выпивки отказалась. Если Бен Ладен предлагает потанцевать с ним приличной британской девушке, приличная британская девушка обязательно испытает смущение. Закон природы. Вот как бутерброд маслом вниз. Или мистер Эйнштейн. Бансал. Мистер Бансал - порядочный человек, весь такой головастый, ему, чую, тоже не слишком все по себе. Ты же бруновец, парень. Любить тебя не будут. Разве что за нас каштаны из огня поносишь. Любить тебя не будут, но раз уж ты зачислен в экспедицию, ты все равно наш человек. И потому я с тобой сейчас выпиваю. Нравится мне, что ты из себя такое, или наоборот не нравится - это не важно. Вообще не важно. Ты все равно под моей ответственностью. Это моя экспедиция, и не один из нее человек с моего позволения в беду не вляпается. Так что, пока мы здесь, а не дома, будем сотрудничать. Все в одной колоде крапом тремся.
Ron: Бруновец, не глядя, закручивал крышку и слушал с абсолюнто серьёзным видом. Всё с тем же видом он, затем, молча перебросил фляжку сидящему напротив полковнику. Невозможно было не оценить всю важность момента. Нехватало только блокнота и ручки, чтобы начать конспектировать, иногда поднимая глаза и кивая в такт словам, как делают образцовые студенты на лекциях. В самом деле, и почему такой человек как Эвентри, пошёл в вооружённые силы? Вроде бы: не та почва, на которой можно развернуться с его-то талантом к разговорному жанру. Ему бы по телевидению выступать. Нет, впрочем. С телевидения начинают только пустозвоны и показушники. А Эвентри, вот он, простой такой парень (тут, может, даже и на руку, что военный). Простой парень, чьи мотивы близки и понятны таким же простым парням, которые вкалывают день и ночь ради спокойствия своей страны. А спокойствия всё нет и нет. Правительство играет в свои грязные игры, пуская врагов на родную территорию, заливая простым парням про терпимость и политкорректность. Но есть полковник Эвентри, которому не навешаешь лапши на уши, он умеет слушать свой народ. И он умеет говорить. Простыми и понятными словами. Эдакий агитатор от народа и для народа. Даже одного лишь этого умения достаточно, чтобы основать какое-нибудь радикально-националистическое движение, и поэтапно переходить от слов к делу. Только дальше потребуется уже нечто большее, чем все эти простые парни с оружием в руках. Какая-то актуальная современная нота... Кино в этот раз не приходило на ум, зато вспоминался какой-то из этих безумных - не то игровых, не то анимешных миров. Рони уже давно считала индустрию аниме и компьютерных игр выгодным полем для деятельности с точки зрения медиапропаганды. Поэтому в коллекции у неё всегда можно взять чего-нибудь посмотреть. Что Рон иногда и делал. В одной из таких вот вещей англичане выступали в роли перекроивших половину мира фанатиков, летающих на огромных боевых роботах и сбрасывающих бомбы на головы непокорных под радостные возгласы: «All Hail Britannia!». С японским акцентом. Рон с трудом заставил себя сохранить серьёзное выражение лица, думая об этом. Конечно, вряд ли Эвентри когда-нибудь смотрел что-то подобное. Но, если однажды посмотрит, то японцы рискуют оказаться первыми в его списке на уничтожение, опередив даже китайцев с арабами. А уж если кто даст полковнику тех самых боевых роботов, то анимешный сценарий может воплотиться в жизнь с поразительной точностью. Японии там как раз досталось едва ли не больше всех. Кстати, о боевых роботах. Вернее, о том, что нам простым смертным заменяет боевых роботов. То есть, о тяжёлой авиации и ядерных боеголовках. Интересно, что будет делать полковник, если найдётся присвоенная туземцами бомба? И мало того что найдётся, но ещё и получится "присвоить" её обратно? Эвентри отнесёт её на Землю и сдаст властям, как полагается? Ну да. Пойдёт и сдаст. Так поступают все маньяки. - Полковник, а из вас получился бы отличный террорист, - заключил бруновец, выслушав Дикона, - Жаль, что вы не на нашей стороне. Впрочем, если со временем на сторону закона и порядка встанет побольше таких людей, как вы, то разница между террористом и бойцом антитеррора вскоре окажется столь незначительной, что её можно будет попросту не учитывать, - Рон улыбнулся, - А вообще, вы на многое раскрыли мне глаза только что. Я вот всё думал, и почему это меня здесь никто не любит? Все поглядывают как-то странно, и никто радостно не кидается мне на шею? Вот и мисс Муаро... приличная британская девушка... Я никак не мог понять, почему она отказалась от моего предложения. Может, из-за разницы в возрасте? Или ей усы мои не понравились? Тут-то вы всё мне и разъяснили, мистер Эвентри. Ну конечно! И как это я умудрился забыть? Я ведь террорист, а террористов никто не любит. Это для меня, можно сказать, стало открытием дня. Вернее, ночи. Рон обернулся к Айрис, и кивнув ей, произнёс уже без малейшей иронии в голосе: - Простите меня, пожалуйста, юная леди. Ваша красота заставила меня забыть о том, кто я есть. Вновь повернувшись к Дикону, он продолжал: - Я уж было засомневался, смогу ли дальше жить с этим знанием? И доживу ли вообще до следующей ночи? Но вы дали мне надежду. Теперь я знаю, что могу спать спокойно. Вы меня в этом заверили, и я не смею сомневаться в ваших словах. Пока вы глава экспедиции, мне ничто не грозит. Слава Космосу, - сделав небольшую паузу, Рон заговорил чуть медленнее, - А если серьёзно, полковник, мне тоже абсолютно без разницы, нравится или не нравится мне тут кто-нибудь. Так же, как мне наплевать на то, нравлюсь ли кому-нибудь я. Меня посылали сюда не для того, чтобы нравиться. Выпить я предлагаю кому хочу и когда хочу, будь мы в одной колоде или в разных. Такая уж у меня привычка. Что такое работа в команде, я знаю. И сотрудничать будем. Вроде и до того неплохо сотрудничали. Здесь вы руководите, и я выполняю ваши распоряжения так же, как и все остальные их выполняют. С той лишь поправкой, что у меня есть ещё один руководитель. И его распоряжения имеют приоритет над вашими. Вот и всё.
Дикон: Дикон поднял ладони над головой и похлопал в ладоши, как фанат на рок-концерте. - Круто. Отличная речь, просто блеск. Мне, правда, очень понравилось. Хотя вообще, вы знаете, я все эти вытребеньки не очень одобряю. Ну, когда у одного человека сразу два босса. Это как в дверях лифта застрять. Ребра давит - словами не описуемо. Это как горстями чилийского перца в рот запихнуть и пережевать. У нас, в армии, все попроще. Один босс - много подчиненных. У каждого подчиненного - свои подчиненные, и для них он босс. В одном числе. Это только Господь сразу в трех лицах, а на земле не такие порядки. А то иначе такой бардак начинается, что просто пушку бери и в рот засовывай. Нет, парень, ты не думай. Я на тебя не давлю, мне вообще все едино. Ну есть у тебя еще один руководитель, ну вот и замечательно, пусть будет. Он на Земле. Когда мы здесь, его с нами нет. Когда мы будем на Земле, тебя со мной не будет. Разойдемся как-нибудь без проблем. А можно и с проблемами. Это как получится. Ты, главное, ствол чистить не забывай. Я вообще надеюсь, пользоваться им тут не придется. Но это такая, иллюзорная надежда. Вроде Санта-Клауса. Я надеюсь, палить ни в местных, ни друг в друга не придется, но коли придется, ушки надо держать одно возле другого. Считай это чем-то вроде Нагорной проповеди, малыш.
Jillian: Бансал же тем временем устроился возле одного из ближайших деревьев и закрыл глаза. Вид у него был довольно изможденный, усталый. Однако заснуть он так и не смог. то и дело открывая один глаз и кидая раздраженный взгляд в сторону поднявших шум полковника и Рона. - Ну хватит уже трепаться, в самом деле? Как две барышни на летнем пикнике... Мы, к вашему сведению, в двух шагах от вероятного противника - и это, полковник, ваши слова, если не ошибаюсь. В конце-концов, чем терять время на пустую болтовню и выяснение отношений, лучше бы ловили момент и постарались бы выспаться. Кто знает, когда такая возможность представится в следующий раз... Я лично собираюсь именно этим и заняться до рассвета, а вы как хотите. Ученый поежился - с наступлением темноты стало уже ощутимо холодно. Поправив импровизированную подушку из своего рюкзака, он снова закрыл глаза. Вокруг же попрежнему было тихо и спокойно. Со стороны деревни не доносилось ни звука, хотя учитывая, что она была довольно далеко, это было и не удивительно.
Айрис: Все-таки мужчины – странный народ. Способны из ничего слепить такой большущий цветастый шарик. Полый внутри. Ну вот какой смысл был в диалоге полковника и бруновца? Просто языки почесать? Обычно это свойственно женщинам. Зато как четко встают перед глазами самцы гориллы, рычащие друг на друга и бьющие себя в грудь. Все-таки человек произошел от обезьяны. Бывают моменты, когда это особенно заметно. Вполуха слушая мужчин, девушка незаметно для себя задремала. Из этого состояния Мушку ненадолго выдернуло и заставило сердито нахмуриться упоминание её имени. Практически неслышно (полковник точно не услышал) пробормотав что-то на тему «вы по себе судите?», Айри смущенно улыбнулась извиняющемуся Рону и снова закрыла глаза. Теперь сну мешал не только и не столько разговор спутников, сколько собственные мысли. Прошло совсем не много времени, когда не выдержал мистер Бансал. Сразу после его слов взгляд карих глаз, обращенный на болтунов, загорелся такой мощной надеждой, что будь в лесу посветлее, мужчины должны были сквозь землю провалиться от стыда за свое недостойное поведение.
Ron: Рон, конечно, мог долго молчать. Но, если уж начинал говорить, то парой коротких фраз его ответ редко ограничивался. Так что диалог мог затянуться, если бы в него не вмешался Бансал. Это немного вернуло чувство реальности. Всё-таки, отправляясь сюда, бруновец дал себе слово - стараться вести себя максимально сдержано. И уже не раз об этом вспоминал. Хотя, так и просится развёрнутый комментарий. Особенно, по поводу слова "малыш"... Но, нет. Сила воли, и всё такое. Как тяжело, кто бы знал... - Извините, мистер Бансал, - дежурным тоном проговорил Рон, при этом глядя совершенно не на Бансала, а на Айрис. Впрочем, он уже два раза поворачивался и смотрел на неё с того самого момента, как девушка улыбнулась ему и закрыла глаза. Он подумал было, что она уснула, но вот - Айрис вновь смотрела на него. Ну, так было приятнее думать. Что она смотрит на него. На самом деле она, конечно, просто смотрела в их с полковником сторону. Но в этом взгляде было нечто особенное, что читалось даже сквозь темноту. Очень опасно, если встречаешь такой взгляд у женщины, в чьей руке зажат пистолет, нацеленный на тебя. Не факт, что она будет стрелять. Но вот ты сам уже не сможешь выстрелить. И если тебе повезёт, и стрелять она всё-таки не будет, то ты будешь жить. И ощущать себя последним негодяем на земле. Говорят - это чувство называется "совесть", и таким вот образом оно просыпается. И может так и не заснуть, пока не убьёшь какого-нибудь типа, вроде Эвентри. - Я внимательно выслушал полковника и принял к сведению всё, что он сказал, - добавил бруновец, заставив себя, наконец, оторвать взгляд от Айрис и посмотреть на военного, - Так что, полагаю, наш разговор окончен.
Дикон: - Ваша правда, мистер Бруно, - согласился Дикон, демонстративно зевая. - А то присутствующие здесь джентельмены... Ну ладно. Присутствующий здесь джентельмен, в единственном не считая нас числе, выразил свою печаль, да и дама, кажется, не вполне довольна. Я пожелаю всем присутствующим доброй ночи, сладких снов и - если такое возможно - чистой совести. Надеюсь, вам удастся немного подремать в этом неуютном месте, в ожидании рассвета. Я же, как единственное лицо при исполнении, немного покараулю. Часа два, а потом толкну вас, Рональд, чтобы вы покараулили следующим после меня. А вы толкнете в свой очеред госпожу Муаро. А та - мистера Бансала, если ночь на тот момент еще не закончится. Круговая порука. Ну, мало ли, вдруг кто мимо пройдет. Но прежде, чем я начну бдеть, а вы - пытаться спать, я сделаю одну вещь, которую всегда делаю каждым вечером, где бы и с кем я не находился. Это вопрос принципа. - И Дикон негромким голосом запел британский гимн. God save our gracious Queen, Long live our noble Queen, God save the Queen: Send her victorious, Happy and glorious, Long to reign over us: God save the Queen...
Jillian: Ночь прошла вполне спокойно, и с наступлением рассвета, наконец, можно было рассмотреть деревню. Поляна действительно оказалась большой - не менее двух километров в диаметре. Примерно в центре располагалась сама деревня, окруженная по периметру рвом. Шириной он был не более трех метров, но с внутренней стороны его дополнял невысокий частокол, заостренные концы которого были направлены ко рву. Почти наверняка можно было сказать, что это сооружение предназначалось для защиты от диких животных, поскольку вряд ли подобные меры могли бы помочь против разумного противника. В нескольких местах можно было заметить опускаемые ворота явно примитивной конструкции. Не было похоже, чтобы их кто-то охранял, и все они были опущены. В бинокль можно было рассмотреть саму деревню. Все постройки в ней были довольно примитивной структуры одноэтажными домами из необработанных бревен, во многом схожие с избами славянских народов. Поскольку с этой точки обзора постройки перекрывали друг друга, нельзя было рассмотреть поселение в деталях и даже прикинуть приблизительное число зданий. Вокруг деревни располагалось нечто, отдаленно напоминающее поле. Из земли произрастали незнакомого вида "трубки", на вид высотой более метра, но довльно тонкие и несколько неровной формы. В противоположной стороне поляны за ограждением можно было разглядеть какой-то скот, но уточнить, какой именно, с такого расстояния не представлялось возможным. На полях еще никого не было, в самой деревне разглядеть людей так же было невозможно с этого расстояния.
Дикон: Под утро приснилась редкостная дрянь - бывшая жена, в белом врачебном халате, со шприцем в руках, лицо сине-зеленое, как у киношных мутантов или вампиров. Грейс что-то говорила, Дикон пытался прислушаться к ее словам, но не мог - слова превращались в непонятную тарабарщину, будто были сказаны на другом языке. Все вокруг искрилось и расплывалось, как после ЛСД. Потом Грейс исчезла и Дикон обнаружил себя сидящим в очереди во врачебный кабинет, зажатый на скамье между Ричардом Бансалом и Роном. Бансал хихикал, как сумасшедший, и тыкал пальцем куда-то в потолок, Рон пил виски из горлышка. Марк Рикоза сидел на полу и пытался ухватить Дикона за ногу, голова у подростка была прострелена, лицо заливала кровь. Дикон встал, подошел к двери врачебного кабинета. На двери было написано "Психиатр". Дикон распахнул дверь. За столом, заваленным историями болезней, сидела Кэтрин Дэвис, и из одежды на ней были только очки. "Проходите и садитесь", сказала она. Дикон кивнул, подошел к неудобному жесткому стулу и проснулся. День оказался немного лучше ночи. По крайней мере, утро выдалось ясное, а настоящая твердая земля не пыталась уйти из-под ног. Немного болела голова, но оно было и неудивительным, после вчерашнего-то дня. Деревня, кажется, еще не вполне пробудилась - по крайней мере, за околицей было никого не видать, а что там внутри, сам черт не разберет. Странно, что нигде не видно признаков караула или стражи. Впрочем, "не видно" не равноценно "не существует". Оставалось придти и посмотреть, и расчитывать, что здешние обитатели сначала все же разговаривают, а потом стреляют. Бансал сильно изменился за двадцать лет, едва ли его кто-то узнает в лицо. Видели его давно и недолго. А вот по одежде могут опознать и состыковать с первой экспедицией, едва ли многие в здешних краях одеваются подобным образом. Плохо, но рискнем - иной одежды, домотканой какой-нибудь, все равно нет. - Хорошо, - сказал Дикон, - идем к ближайшим воротам. Медленно и осторожно, спокойно. У ворот встанем, подождем, пока к нам выйдут. Это вежливо, ждать хозяев у порога. Главное, никому не делать резких движений. Стрелять только по моей команде. И лица попроще. Двигаем.
Айрис: Утро не радовало. Выспаться Айри не успела, от твердой земли противно ныли кости, желудок напоминал о себе ну просто совершенно не деликатно. Невероятно хотелось на часик-другой уединиться с ванной, полной горячей воды и всяких приятных плюшек вроде аромо-масел. Ну или хотя бы умыться. Мушка умело довольствоваться малым. Жалко только, этого самого «малого» тоже не было. А жаль: коса за ночь растрепалась, лицо выглядело слегка помятым… Холодная вода и горячий чай – вот что могло бы спасти девушку в такую рань. Сцедив зевок в кулачок, девушка наскоро переплела косу (сколько все-таки мучений с длинными волосами!) и присоединилась к спутникам. Утро обещало быть интересным, ведь они направлялись в то селение… «Наконец-то!»
Jillian: НРИ: ну что, предлагаю продолжить немного. Пока видимо без Рона, но особо далеко без него убегать не будем. По мере приближения к деревне некоторые детали становились более отчетливыми, хотя за частоколом по-прежнему было сложно разглядеть саму деревню. Вскоре возле ворот появился кто-то из местных жителей, определенно заметивший приближение полковника и его команды. Всего пару секунд он нерешительно наблюдал за их приближением, но быстро сориентировался и скрылся где-то в глубине деревни. Через примерно минуту возле ворот появилось уже несколько местных жителей. Они не делали ничего примечательного - просто стояли возле входа и, по всей видимости, ждали пока путники приблизятся. Никаких видимых признаков агрессии в их поведении не наблюдалось - разве что настороженность и некоторая опаска. Подойдя на расстояние, позволяющее достаточно отчетливо рассмотреть людей, вышедших встречать путников, можно было прикинуть их приблизительное количество - около десятка, но то и дело к этой небольшой группе прибавлялись и другие жители деревни. Среди них были как мужчины, так и женщины и даже пара подростков пытались пролезть вперед и посмотреть на незванных гостей. Выглядели они в общем и целом как обычные люди слаборазвитых культур. Люди молчали, хотя на таком расстоянии теоретически уже можно было перекинуться парой фраз, если крикнуть их достаточно громко. Бансал подозрительно тихо себя вел и держался где-то за спинами полковника и Рона.
Дикон: Местные жители выглядели, в общем-то, так же, как их расписывал Бансал. Экстерьер, фенотип, все примочки на месте. Смуглые, волосы темные. Если не приглядываться - похожи на средиземноморцев. Испанцы какие-нибудь или арабы. Ну, для сицилийцев рожи недостаточно разбойные. Бансал говорил, у них вроде копыта есть. Сейчас правда не разглядеть, обуты все, но вроде есть. Нормальные такие копыта. Не то чтоб совсем козлиные, но все равно впечатляет. Бансал это атавизмом называл, или рудиментом, или еще как-то так. Наверно, хвосты у этих парней тоже есть - куда без хвостов-то. А девки, интересно, тоже с хвостами ходят, как русалки, или их купируют? Надо снять с какой-нибудь местной девки посимпатичней одежду и подробно все осмотреть. Земная наука потом спасибо скажет. Дикон остановился шагах в пяти от туземцев и сделал знак своим, чтоб те последовали его примеру. Оружия аборигены на виду не держали. Это, правда, ничего не значило. Любой нормальный человек так бы и поступил - вышел бы к чужакам безоружным, но все кусты в округе натыкал снайперами. Так, просто, на всякий случай. - Добрый день, - сказал Дикон на языке антиран, который изучал на Земле. Он надеялся, что его поймут. Понимают же в Мексике английский. - Добрый день. Мы пришли, - он хотел сказать "мы путешественники", но запутался - какое из местных слов означает путешественников, какое торговцев, какое паломников, а какое шпионов. Очень уж не хотелось ошибиться. - Мы пришли из одной... - а как же это будет на местном, мать его, гэлике? - из одной далекой земли. - Или "страны". Или "равнины". Дикон мог только надеяться, что эти парни не полезут в драку, обидевшись на него за неправильный падеж. - Мы не замышляем против вас ничего плохого. Мы хотим поговорить с вами.
Айрис: Шли путники неторопливо. А Айрис хотелось бежать вперед вприпрыжку! Так что девушка с трудом удерживалась от соблазна побегать вокруг, подгоняя людей. Вон там даже местный житель вышел! Жители... Ну как можно тащиться с такой скоростью?! Как только расстояние позволило получше рассмотреть аборигенов, Айри начала совсем уж нетерпеливо кусать губы, периодически умоляюще косясь на Дикона. Тот взглядов девушки то ли не замечал, то ли не хотел замечать... Уверившись в черствости полковника и его потерянности для современной науки, историк выразительно фыркнула и застыла чуть позади и слева от парламентера, который неуклюже пытался завести разговор. За прошедшее время Мушка слегка осмелела, да и возбуждение от диковинки перед носом застило глаза. - О да, сигодньа пг'екрасна погода, - тихо-тихо, так чтобы не услышал стоящий чуть впереди Дикон, зато с непередаваемыми интонациями пробормотала девушка себе под нос, изображая сильный французский акцент, жадно рассматривая аборигенов.
Jillian: Среди местных жителей, вышедших встречать гостей, почти сразу немного вперед вышел высокий (по сравнению с другими соплеменниками, однако по человеческим меркам он был среднего роста) мужчина довольно крепкого телосложения с грубоватым лицом, кустистыми бровями и собранными в хвост волосами. Он не был стариком на вид, но все же молодым его уже нельзя было назвать. По человеческим меркам он выглядел лет на сорок с небольшим. Одет он был почти так же, как остальные - теплая неброская одежда примитивного покроя и довольно неопределенного фасона, однако его одежды были заметно светлее тоном, будто намеренно отбеленные. Он смотрел на полковника с выражением, с которым люди часто смотрят на заикающихся, когда те пытаются что-то объяснить. Но никакой агрессии он не проявлял. На самом деле, он вообще не демонстрировал никаких явных эмоций. Наконец, он заговорил. - Сэтрикэр, - сказал он спокойным тоном, приложив обе ладони к собственной груди. - Вождь. Шегеба. - Сказал он, чуть обернувшись назад и обведя руками деревню. Складывалось отчетливое ощущение, что он старается говорить максимально простыми фразами, понимая что визитеры не знают их языка. Или же, что так же вероятно, он сам плохо говорил на антиранском. - Приветствую вас. Ваш ребенок у нас, проходите. - Он приглашающим жестом указал на ворота, а остальные наблюдающие (количество которых за это время увеличилось минимум вдвое) немедленно расступились по сторонам. Бансал по-прежнему стоял немного позади полковника и смотрел куда-то в землю, не произнося ни слова. Похоже было, что он избегает взгляда жителей деревни и старательно прячет свое лицо за спиной Дикона. Однако спокойный настрой приветствия вождя заставил его, наконец, поднять взгляд и осторожно осмотреть присутствующих.
Дикон: Слова того, кто назвался вождем, удивили Дикона, но он постарался не подать вида. Что ж, по крайней мере Рикоза здесь, живой и похоже даже сумел объясниться с аборигенами. И аборигены не выставляют навстречу чужакам копья, или что там у них вместо копий. Даже приглашают вовнутрь. Конечно, никто не сказал, что это не может быть засадой. Дикон подумал, что должен представиться в ответ. Человек - если слово "человек" могло былть применительно к этому существу - человек по имени Сэтрикэр казался спокойным, но это ничего не значило. Многие люди из примитивных культур кажутся сначала спокойными и сдержанными, но стоит тебе нарушить любой из их бесчисленных лишенных смысла обычаев, они бросаются на тебя с ножом. Коллеги Бансала, наверно, думали, что здешних жителей можно не бояться. А те в отместку их убили. И пойми еще из-за чего. Дикон прижал ладони к груди: - Я - Дикон Эвентри. Вы разрешаете нам войти. Спасибо. Не поворачиваясь к спутникам, сказал по-английски: - Пошли за ним. Будьте осторожны, вдруг это засада. Но без паники и стволами по сторонам не водить. Вообще ничего такого, что может их спровоцировать. Делайте вид, что вам все здесь нравится. И, мистер Бансал. Попробуйте забыть, кто убил ваших людей. Это трудно, но надо для дела.
Айрис: «Абоигены. Настоящие. Не агрессивные. Заинтересованные. Говорящие. Приветливые.» Восторг наполнял девушку, сияющую улыбкой и очень заинтересованно оглядывающуюся вокруг, рассматривающую людей и поселок, более светлую, чем у остальных, одежду вождя и бревенчатые дома. «Ребенок у них, ребенок не пострадал, ребенок… Ребенок может рассказать, что он здесь видел!!! Дура… Надо было сбежать первой.» Девушка улыбнулась своим мыслям и уже приготовилась сделать шаг за Сэтрикэром, как полковник в очередной раз открыл рот. «А может, его стоит убить?» Мысль была непривычной, страшной, ненормальной и очень соблазнительной. Полковник уже не просто раздражал. Полковник выводил из себя, бесил. Хотелось биться в истерике от ярости, а приходилось сжимать зубы и прятать яростный взгляд. Мир вокруг был дик и прекрасен, это расслабляло и позволяло ослабить наложенные обществом моральные рамки. «Хотя нет, убить – это слишком просто, - размышляла Мушка, чисто автоматически осматривая поселок и отмечая детали, приведшие бы её в восторг, если бы не военные чурбаны вокруг. Вернее, один чурбан. Остальные люди мешали меньше, а Бансал и вовсе был совершенно незаметен. – И кроме морального удовлетворения пользы не принесет. Этот милитаристский урод подорвет тут все и перестреляет всех вокруг, дай ему только повод. И стадо ослов в камуфле его радостно поддержит. Подставить? Пришлют другого. Не исключено, что еще более худшего.» Всегда мирную, добродушную и улыбчивую девушку было не узнать. Веяло не просто холодом, ощущалась самая настоящая жуть. Очень вредно портить настроение юным историкам. «Нет, все-таки убить. И закрыть проход. Как угодно.» Айри еще не успела в полной мере узнать новый мир, но уже безмерно в него влюбилась. И прекрасно понимала, что с ним станет, увенчайся экспедиция успехом. А оставшаяся позади родина… Она изжила себя. Как и её обитатели. Можно всю жизнь прожить в темной комнате, не выходя на свет и однажды открыть дверь на улицу, в сад, залитый солнцем. Жизнь в темной комнате кажется комфортной и замечательной, но стоит увидеть что-то еще… А можно всю жизнь провести в тихом маленьком славном городке, обо всех ужасах мира узнавать только посредством СМИ и неожиданно оказаться в обществе военных, угрожающих залитому солнцем саду. Именно так почувствовала себя девушка. «Никогда и ни за что. Сбежать, добиться доверия у здешних обитателей, уничтожить полковника сотоварищи и сделать проход недоступным с той стороны». Айрис опасно прищурилась, ровным шагом идя с мужчинами. Надо было обдумать все получше. Но – решение принято.
Jillian: Сэтрикер провел гостей по самой широкой дороге через всю деревню. Она оказалась не такой уж большой - по крайней мере, в зоне видимости, хотя большую ее часть было сложно разглядеть из-за часто расположенных бревенчатых домиков. Почти все здания были небольшими и одноэтажными, хотя изредка попадались дома и крупнее - чаще просто шире - и даже значительно выше большинства, хотя и, судя по всему, все же одноэтажные, но с более высокими потолками. Ближе к центру домов становилось все меньше, и перед землянами открылся вид на довольно просторную площадь, в центре которой главенствующее место занимало кострище. Оно было довольно широким, по краям густо засыпанным углями, а в центре еще виднелись крупные обгорелые куски древесины. На некотором расстоянии вокруг костра были выложены по кругу большие бревна, украшенные резными узорами, определенно служившие сиденьями. Сейчас эти места пустовали, и, кажется, почти все жители деревни успели за это время собраться поблизости от гостей, либо попрятались по своим жилищам. Позади поисковой группы образовался целый почетный эскорт из более чем десятка местных жителей. Впереди шел лишь Сэтрикер и какая-то девушка. Вождь выглядел статно, но при этом несколько озабочено - он задумчиво почесывал странной на вид рукой коротко стриженую бородку, глядя куда-то вдаль. По пути из открытых ставень домов можно было заметить выглядывающие лица, поспешно скрывающиеся за стенами, стоило им заметить на себе взгляд чужаков. Наконец, пройдя кострище и остаток площади, на противоположной ее стороне вождь остановился возле довольно большого здания. Он снял засов и широко распахнул тяжелую деревянную дверь. В лучах утреннего солнца, как раз падающего на эту сторону здания, почти сразу можно было разглядеть хрупкую фигурку мальчика со светлыми волосами, сидевшего на расстеленной на полу шкуре какого-то мохнатого коричневого зверя.
Дикон: Вождь туземцев не соврал - Марк в самом деле был здесь, и при этом он еще даже выглядел живым. Такая новость, что просто камень с души и плеч. Если по-честному, Дикон особо и не расчитывал на такой исход. Хотел бы расчитывать, но не мог, и готовил себя к худшему. Что малолетний идиот окажется мертв, а ему придется разгребать все, что начнется впоследствие. Утрясать дела с аборигенами, от которых придется как-то уносить ноги, да еще не в зубах желательно, утрясать дела с родителями Марка, и еще с Землей. И позаботиться, чтобы не прикрыли проект. А то могут, первая смерть в первые сутки - совсем к тому повод. Даже когда этот Сэтрикер, или как его зовут, сказал, что Марк в деревне, Дикон до конца ему не поверил. Может, туземцы решили заманить их в ловушку и заготовили теплый прием. Заходить в деревню не улыбалось, но все-таки пришлось. И ждать постоянной атаки. Толпа аборигенов за спиной не внушала доверия, да и между домов можно было укрыть сколько угодно бойцов с местным оружием, какое у них там есть. Дикон был готов в любой момент открыть стрельбу и все же надеялся этого не делать, потому что два стрелка, старик и девушка - совсем не то, с чем можно выступать против целого поселка. Пусть даже ни у кого в этом поселке нет огнестрельного оружия, более примитивное оружие тоже бывает очень опасным. Дикон посмотрел на Марка, а потом обернулся к Сэтрикеру: - Это наш человек. Мне надо с ним поговорить. Вы разрешите?
Jillian: Сэтрикер молча кивнул, и жестом указал в сторону мальчика, приглашая пройти. Сам же он оставался возле двери, но девушка, его сопровождавшая вошла в здание и подошла к мальчику, широко улыбнувшись ему желтозубой улыбкой.
Дикон: Дикон подошел к мальчику и остановился перед ним. Больше всего ему хотелось сейчас наклониться, схватить этого проклятого недоумка за шиворот и швырнуть в ближайшую стену. А потом снова схватить и сломать ему, предположим, челюсть. Или оба запястья - сначала одно, потом другое. Потому что этот выродок оказался достаточно туп, чтобы сбежать из лагеря и прибиться к этим дикарям, которые непонятно каким чудом не убили его, а ведь могли. И, может быть, еще сейчас могут. Как могут убить заодно Дикона Эвентри, Ричарда Бансала, Айрис Муаро и треклятого Рона. Тем более что Сэтрикер смотрит ему сейчас в спину, а стрелять в спину - дело удобное. Интересно, если вождь начнет чудить, вмешается ли Рон? Захочет ли вмешаться? Дикон доверял бруновцу не больше, чем азарегам, но тот по крайней мере знал, что в таких ситуациях делают. На Бансала с Айрис надежды, понятное дело, мало. А этот идиот, Марк Рикоза, расселся здесь как ни в чем не бывало. Чем он хоть, знать бы, думал, когда убегал? За ним такая привычка вообще водится - думать? Дикон очень хотел сломать мальчишке очень много костей сразу, но каким-то чудом он сдержался и даже не шелохнулся, даже сохранил каменное выражение лица, хотя далось оно с трудом - глаза, наверно, так и заледенели. Слишком уж хотелось ударить. Нельзя. Даже наорать нельзя. При Сэтрикере и остальных азарегах - смерти подобно. Они должны видеть, что среди пришельцев мир и согласие. Только так есть шансы отсюда убраться. Пересилив себя, Дикон сказал Марку по-английски: - Мы пришли за тобой. Я, доктор Бансал, Айрис и бруновец. Расскажи мне, что здесь происходит. На каких условиях тебя здесь содержат. Ты пленник? Тебя могут отпустить? Они настроены дружелюбно или враждебно? Ты видел у них оружие? Сколько их всего в деревне?
Марк Рикоза: Долго ждать развития событий не пришлось, не смотря на то, что Марк готовился утром поскучать: просто на всякий случай, что бы не дать выход желанию действовать, пока не знаешь, на что твои действия должны быть направлены. Последние пол часа человек ходил по комнате, бессистемно делая привычные упражнения из комплекса утренней зарядки. Наконец скрипнул засов. «Добрались и вроде даже не наделали глупостей. Пока не наделали» Парень сел на место, болезненно сознавая отсутствие плана встречи с командой «спасателей». Один из них (темная фигура с военной выправкой, которую не удалось сразу опоздать из-за направления солнца) о чем-то переговорил с вождем и приблизился… На лице Дикона застыла маска. Хотелось посоветовать полковнику беречь нервы, расслабится, и смирится с тем, что «все что должно, то случится»…Глядя на него, задерживать их здесь больше не казалось хорошей идеей. Если этот комок нервов взорвется следующий контакт «люди - местные жители» будет иметь характер разве что вооруженного конфликта… «Уйти с пустыми руками? Решить что такого информационного обмена, объявления о своем прибытии хватит?» Марк чуть прикусил губу. Ему казалось, что он сделал недостаточно. Слишком мало, слишком неправильно. Еще и голова оставалась пустой, ни одного хода… - Мы пришли за тобой. Я, доктор Бансал, Айрис и бруновец. Трудно было представить более неподходящий состав команды: параноик-военный, представитель уничтоженной экспедиции, девушка, вызывающая у инстинкта самосохранения Марка куда больше опасений, чем все военные вместе взятые, и бруновец, пока так и остававшийся загадкой. Такая оценка заставляла пожалеть о том, что он не присмотрелся к этим людям раньше, как впрочем, и о том, что не мог проконтролировать, кому входить в этот квартет. -Расскажи мне, что здесь происходит. На каких условиях тебя здесь содержат. Ты пленник? Тебя могут отпустить? Они настроены дружелюбно или враждебно? Ты видел у них оружие? Сколько их всего в деревне? «А план уничтожения деревни вам не выдать?» На секунду мелькнуло желание доложиться по военному четко. Примерный масштаб территории, краткое содержание своих выкладок относительно их настроения, еще раз пересмотренных с утра, примерную численность всех, кто был вчера у костра, с погрешностью в десяток единиц и примерные шансы убраться отсюда сейчас без проблем… «Не дождетесь, полковник» Рикоза - младший почти непроизвольно взлохматил волосы - Вчера было довольно темно, так что если под оружием вы не имеете ту адскую машину смерти, что спрятана в их тайной лаборатории тридцатью ярусами, то я ничего не видел - Марк говорил тихо и спокойно, без тени насмешки, с намеком на легкую усталость и детское пренебрежение к важным деталям. – А вы мой коммуникатор не захватили? Думаю, он бы мне очень пригодился, если нам не дадут уйти. «Что же, не хочешь врать – просто не отвечай на вопросы…» Парень, чуть прищурившись, наблюдал за реакцией военного.
Дикон: Дикон не знал, чего ему стоило не выбить этому малолетнему ублюдку все зубы. Когда Рикоза сказал про машину смерти... Эвентри дернулся и с огромным усилием удержал себя на месте, чтобы не схватить этого идиота и не начать бить его - избивать, покуда у него на теле не останется ни одного живого места. Поселенцы устроили панику и истерику, он сам повел своих людей ночью, по неразведанной территории, где могло случиться что угодно, и явился в итоге в поселок вероятного противника - и все ради чего? Чтобы этот недоумок сидел тут и зубоскалил, как ни в чем не бывало? Дикону очень хотелось вмять нос Марка Рикозы поглубже в череп. - Я не взял твой коммуникатор, - сказал он тихо. - Слушай меня внимательно. Когда мы уходили из лагеря, там творился форменный бедлам. Все сходили с ума. Особенно твои родители. Мать, отец. Особенно мать. Она плакала. Сестра тоже веселой не выглядела. Они там, знаешь, очень расстроились, что ты их бросил. Я говорю это не затем, чтоб ты растрогался. Раз ты бодро свалил, значит, на это тебе просто плевать. Но знать тебе все равно стоит. Это первое. Теперь второе. Видишь, со мной пришел мистер Бансал. Добрый доктор Бансал. Ты слышал, он уже бывал здесь раньше. В этих краях. Возле этой самой уютной деревни, где тебе так гостеприимно выдали целую крышу над головой. Он пришел сюда не один, ты помнишь. Его спутников убили те самые милые люди, чей предводитель стоит у меня за спиной и не понимает наш разговор. В мои обязанности входит с этим человеком поговорить. Объясниться. Найти общий язык. Придти к такой ситуации, в которой я не буду убивать его, а он не будет убивать меня. Потому что я не затем сюда вас всех привел - чтоб стрелять во все, что движется и увидеть вас всех мертвыми к следующем утру. А чтоб сделать все мирно и по уставу. И ты мне можешь в этом помочь. Если ответишь сейчас на все вопросы, что я тебе задал. Подробно. Обстоятельно. И без паясничанья. Я не думаю, что ты совсем уж ничего не заметил. Я думаю, раз ты сюда пришел, ты должен был немного смотреть по сторонам. И думать над тем, что видишь. Если ты этого не сделал - значит, ты совсем идиот. А если сделал, то расскажи мне. Потому что я сейчас буду говорить с Сэтрикером, так зовут их главного, и мне надо знать, что тут происходит. На каких ты тут правах и что эти люди собой представляют. Я могу попробовать поговорить с ним и просто так, без твоих подсказок. Но тогда я могу сказать что-то не то. Не зная ситуацию. Коллеги Бансала тоже, видно, сказали или сделали что-то не то, и вот какой результат. Если я ошибусь, может выйти стрельба. Может, кого-то убьют. Меня, или эту милую девушку Айрис, или доброго доктора, или вот даже тебя. Или этих замечательных туземцев, которые, уверен, в чем-то даже неплохие люди. Если ты этого не хочешь, ответь на мои вопросы.
Марк Рикоза: Тихий монолог Дикона затягивался. Рикоза младший, даже не слишком вслушиваясь, невольно восхитился сочетанием излучаемой агрессии и тем выражениям, в которых были даны характеристики девушке и доктору. «Является ли это частью какого-то упражнения по установке самоконтроля или это из области убеждения себя на бессознательном уровне?» Жалость от невозможности устроить сейчас проверку довольно быстро сменилась ироничной улыбкой. Содержание монолога военного уж очень к этому располагало. «Интересно, а он осознает, насколько такие длинные, тихие речи странно и подозрительно смотрятся со стороны? Особенно, когда говорящий столь не похож на заботливую мамочку, отчитывающую сына… Ради конспирации мог бы вести себя иначе, чему его вообще учили?» Марк постарался поймать в поле зрения предводителя азарегов, оставшегося у входа, не упуская при этом Дикона. Но никакой негативной реакции навскидку не заметил. Впрочем, еще оставалась девушка, роль которой он так и не смог полностью понять. Возможно, именно по этому дослушал военного до конца, не перебив. Вот только почти снисходительное выражение лица было достаточно красноречиво… «Не те вопросы задаешь, но раз тебе так важны бесполезные ответы...» - Их численность? Достаточно, что бы закидать нас шапками, а при таком раскладе конкретные цифры перестают иметь значение. Оружие? Отсутствие его на виду не значит его отсутствия вообще. Свое вы прячете весьма сносно… Пленник или гость? Скорее в меру охраняемый свидетель. Ничего из этого не спасет вас - «…от вашей одержимости установить контроль» - от провала. И я ничем вам не помогу, если не скажете мне, чего попытаетесь добиться от Сэтрикера. Хотите поскорее убраться от сюда? – Марк не спрашивал, скорее, утверждал с долей сомнения в правильности выбора. – Не слишком сложно. Вы что, не подумали о том, что им выгодно нас отпустить и без проблем проследить путь к нашему лагерю? «Даже если они могли еще вчера по моим следам послать кого-нибудь это выяснить. Вряд ли в своих родных землях у них возникли бы сложности…» Двусмысленность полезности установки контакта была одной из самых сомнительных составляющих плана. Но жалеть об этом сейчас, когда решение уже принято, и значительная часть воплощена в жизнь было поздно и бесполезно. Парень поднялся и переместился так, что бы увеличить расстояние между собой и полковником, и увидеть остальную часть команды. Найдя их взглядом, кивнул бруновцу, отвесил полупоклон девушке и, наконец, взглянул в лицо Бансалу. - Рад, что вы добрались, док! – и радость в его голосе была действительно искренней.
Дикон: - Мне нужно с ними договориться, - сказал Дикон. - Как-то замять то, из-за чего они убили первую экспедицию. Они должны понять, что мы имеем отношение к тем людям. Может уже поняли. Вряд ли тут многие одеваются вроде нас. Может особо умные и Бансала вспомнили. Хотя оно едва ли. Надо как-то все прояснить, если это всплывет. Показать, что мы не враги. Сблизиться. Поговорить. Получить разрешение остаться на их земле ненадолго. Узнать об их мире. Это если они настроены добродушно. Если они злые как черти - смотаться отсюда побыстрее, и в полном составе. Раз уж ты мистер юный вундеркинд, что ты на этот счет скажешь?
Марк Рикоза: Марк снова повернулся к Дикону, с выражением вселенской скорби на лице, которое почти сразу сменилось едва заметной и грустной улыбкой, все лишь мгновение на то, что бы почти неосознанно провести пальцами чуть выше бровей и убрать непослушные волосы. - Не боитесь следовать советам человека, в умственных способностях которого столь недвусмысленно высказываете сомнение? Очень неосмотрительно, знаете ли… А если собираетесь следовать строго наоборот, лучше предупредите заранее, всем будет проще. – «Вот только «все» похоже, так и собираются изображать немые статуи, глазеющие по сторонам» - Но если мое мнение вас интересует, то лучше не начинать разговор со слов «Эй, мы без понятия что у вас за претензии к нашим соплеменникам, и не имеем к этому отношения!». Просто не упоминайте об этом инциденте первым. Если сумеете сыграть убежденность в том, что видите перед собой существо умнее и значимее вас, играйте – улыбка стала чуть более очевидной – если нет, то простой благодарности за спасение моей, несомненно, ценной жизни было бы более чем достаточно.
Jillian: Доктор Бансал лишь слегка улыбнулся в ответ на приветствие мальчика. Он явно все еще чувствовал себя не в своей тарелке, и кажется даже физически ощущал себя неважно, насколько было заметно по побледневшему и покрывшемуся капельками пота лицу. Ричард оперся плечом о ближайшую стену, слегка ссутулившись, и в эту минуту выглядел еще старее, чем обычно. Вождь деревни же тем временем безмолвно стоял у входа в помещение с внешней стороны, и всем своим видом показывал, что его совершенно не касается происходящее внутри. Девушка по-прежнему стояла рядом с Марком, увлеченно следя за разговором чужаков, переводя взгляд на каждого говорившего, будто стараясь уловить смысл их слов.
Дикон: Этот мальчик вел себя глупо и нагло, и предложения высказывал дурацкие. Но он все же высказывал предложения, и Дикон внезапно понял, что ему это нравится. Что ж, этот щенок, конечно, тупая башка, но не такой похоже и бестолковый, если приставить его к правильному делу. Впрочем, это потом - сначала убраться бы отсюда до свиста. А потом сообразить, на что сгодится Марк. - Придумаешь что сказать еще - говори, - бросил Дикон мальчику. - По-английски. Если скажешь на антиранском, это будет очень глупо. А теперь внимание. Вы, мисс Муаро, и вы, добрый доктор, и вы, Ронни... Подберитесь и держитесь бодро, я буду делать акробатический трюк с мистером Папуасом. Будьте наготове, но не стреляйте, пока я не скажу. Дикон развернулся подошел к Сэтрикеру. С сожалением подумал, что не знает местного этикета и ритуалов вежливости - а они бы здесь подошли. На всякий случай Дикон сделал вежливое лицо и поклонился. В конце концов, поклон - вещь очень универсальная, может и здесь в ходу. - Это... наш ребенок, - сказал Дикон по-антирански и мысленно чертыхнулся - кто знает, может это прозвучало так, будто он называет Марка своим сыном. - Это... ребенок моих людей, - поправился он. - Мы потеряли его. Вы нашли его. Большое вам спасибо. Я благодарю вас. Я не знаю этой земли. - Как сказать - "этой страны"? Дикон не имел понятия, и не знал, правильно ли его поймут. - Я не знаю вашего народа. Ваших обычаев. Я могу сказать что-то не так. Простите меня. Это мое невежество. Не мое злое намерение. Но у меня нет к вам злого намерения. У моих людей тоже нет. Мы пришли для мира. С мирными намерениями. Мне нужно поговорить с вами о многих вещах. Когда вы разрешите мне поговорить с вами?
Jillian: Сэтрикер несколько неловко поклонился в ответ, вероятно даже слишком глубоко склонившись. - Я понял вас. Мы рады, ваши намерения - добро. Мы можем поговорить здесь, - он указал внутрь здания, и сам немедленно прошел и сел на одно из стоявших в глубине комнаты сидений. Сиденье представляло из себя обычный кусок бревна, немного обработанного для удобства. Несколько неровной формы массивный деревянный стол стоял рядом со стеной, и возле него обаружилось еще три сиденья. Приложив некоторое усилие, вождь распахнул ставни, и комната, наконец, стала немного лучше освещена. Девушка, до этого стоявшая в стороне, села на один из свободных стульев рядом с вождем, и сказала ему какую-то коротую фразу на своем языке, в ответ на которую Сэтрикер лишь кивнул.
Дикон: Дикон сел на одно из бревен, подумав, что плотник в этой деревне явно плохой. Очень уж грубо все было сделано. Хотя казалось бы, все вокруг так прилично и культурно. Для позднего каменного века, разумеется. Он ожидал чего-то лучшего. - Мы пришли из другой земли, - начал Дикон. - Наша земля очень далеко. Я не знаю точно. Наши мудрые люди пытались понять, как именно далеко. Они не знают. Мы прошли сквозь озеро в нашей земле и оказались здесь. На горе. Я не знаю, как это возможно. Пройти сквозь озеро, попасть из нашей земли в эту. Наша земля называется Англия. Я солдат. Я служу... - в антиранском языке было слово "анксалар", которое примерно соответствовало слову "король", - анксалару Англии. Я командую моими людьми. Мы идем на юг. В землю антир. Мы хотим говорить с правителями народа антир. Сейчас мы находимся на вашей земле. Мы разбили недалеко лагерь. Это было вчера. Эта земля ваша. Вы живете на ней. Мы просим вашего разрешения остаться в нашем лагере. Несколько дней. Может быть, больше. Немного больше. Или меньше. Я не знаю точно. Если вы не разрешите нам остаться, мы уйдем немедленно. Если вы разрешите, мы будем очень благодарны вам. Если вы разрешите остаться, мы будем делать все по вашему обычаю. Мы не сделаем ничего, что было бы против вашего обычая. Но мы просим объяснить нам его. Мы не хотим допустить ошибки по незнанию. Есть... Одно дело. Я должен сказать о нем. Если я не скажу, выйдет, что я солгал вам. Потом это станет известно. Я не хочу лгать. Очень давно люди из моей земли приходили сюда. Почти все они погибли. Я не знаю, почему. Мне говорили, ваши люди убили их. Я не знаю, так ли это. Может быть, это были вы. Может быть, не вы. Я не знаю это. Я пришел не мстить за них. Я не буду мстить. Это ваша земля. Может быть, люди моей земли совершили здесь плохое дело. Я не знаю, почему. Я солдат анксалара и вождь моих людей. Я прошу прощения за тех людей из моей земли. Я прошу растолковать мне вину, что они совершили. Может быть, они поступили так по незнанию. Я не хочу повторить их ошибку. Я хочу мира с вами. Но мне нужно знать. Я начинаю с этого. Я думаю, мы должны сказать все сразу. Я вам. Вы мне. Я не хочу лжи. Я вам не враг. Я хочу понять, что случилось.
Айрис: Айри с профессиональным интересом рассматривала все, на что падал взгляд. Материалы, из которых были построены жилища, количество костров, внутреннее убранство лачуг, одежда людей, то, как они себя ведут – все это давало представление о местных традициях, климате и многом другом в не меньшем объеме, чем предоставленные ранее материалы. Как минимум, девушка уже представляла, как стоит оборудовать лагерь. Недавние бунтарские настроения уже были отодвинуты на второй план по причине сложности выполнения задуманного. Но ни в коем случае не забыты.. Просто временно вытеснены более насущными проблемами. Например, бросившимся к Рикозе полковником. Пар из ушей, дым из ноздрей, глаза мечут искры – страшно! Как он не убил мальчика на месте – вообще непонятно, но должное выдержке военного отдать стоило. И сдержать неуместный смех. Сдержать. Сдержать. Сдержать. Сцедив смешок в кулак, Айрис, явно не понимающая серьезности ситуации, глубокомысленно уставилась на засов, запиравший дверь. Простая конструкция, но надежная. И тоже говорящая о своих владельцах… Обычный закладной брус, ничего интересного. Либо более высоких технологий запоров не знают, либо не сочли нужным использовать в данном случае. Девушке хотелось надеяться на второй вариант. Тем временем Дикон закончил разбираться с беглецом и, изображая из себя дипломата, приблизился к вождю. Скривив губы в ехидной усмешке, девушка прислушалась к разговору, довольно быстро привыкая к теоретически изученному языку. - Мне казалось, мы будем искать место для постоянного лагеря... - удивленно пробормотала Мушка по-английски, но не стала вмешиваться. В конце концов, не так уж и важно, где создавать поселение, поблизости, или на чьих-то еще территориях, хотя безопаснее было бы держаться ближе к порталу. Очередное выступление полковника благополучно завершилось и девушка в очередной раз подавила смешок - Интересно, это полковник уверен, что абориген и тугоумный – синонимы, или это он сам того? – пробормотала Айрис, страдальчески закатив глаза. Лично ей захотелось придушить Эвентри (это уже становится нехорошей привычкой – хотеть что-нибудь сделать военному) уже на пятой фразе. Что творилось с однозначно лучше знающим язык Сэтом – страшно подумать. Хотя, его Дикон достать еще не успел… Но он явно в этом преуспевает! Пфыркнув, Айрис, пренебрегая советом "подобраться и держаться бодро" совершенно спокойно села на землю возле Бансала и осторожно прислонилась спиной к стенке дома. Тот рушиться под весом доктора и студентки не спешил, так что девушка расслабилась и слегка отвлеклась от разговора, слушая его лишь краем уха. Дикон онпределенно рисковал. А расхлебывать кому?! «Можно предложить им технологию изготовления более удобной мебели, - неожиданно сообразила Айрис. – Еще было бы здорово посмотреть на их инструменты. И на оружие. Интересно, а кузнечное дело у них освоено, или еще нет? На глаз и не определишь…» Айрис задумчиво покосилась на разговаривающего с местным жителем полковника. Интересно, а договариваться о нескольких днях в деревне для прибывших в этот мир специально за этим исследователей кто будет? Впрочем, пока было не время говорить об этом, так что девушка просто негромко заговорила в пустоту, надеясь, что Эвентри услышит, а то и, страшно подумать, поймет! Тогда даже не придется устраивать скандала… - Исследовательская группа в поселок после того как будет разбит временный лагерь. Дней на несколько, это необходимо, - слова на английском звучали совершенно не к месту. Но что делать… - И пригласить к нам кого-нибудь, это вызывает доверие, - «и возможность с этим кем-нибудь наладить дружеские отношения, а потом с его помощью скипнуть… Но об этом полковнику знать совершенно не обязательно. Может, мальчика подключить? Надо будет его расспросить, что тут было… Причем до того, как его возьмет в оборот Эвентри. Последнее вообще травмоопасно». Айрис покосилась на полковника. Слышал ли? А понял? Или придется объяснять, как для представителя младшей школы?
Jillian: Вождь внимательно слушал речь чужеземца, напряженно нахмуривая брови время от времени - сложно было сказать, демонстрирует ли он этим, что ему неприятно что-либо слышать, или он просто не может разобрать части сказанного. - Я прошу прощения. Я знаю ваш... этот язык не очень хорошо. Но я понял. Вы из того же клана, как чужаки, пришедшие много эргат назад. Но вы - не они. Вы другие. Вы не знаете. Я расскажу. Когда я был еще ребенком, к нам пришли чужаки. Они не знали наш язык и язык антир. Они говорили, что пришли со Священной Горы, из земель Богов. Мы не верили, но не стали их прогонять. Тогда был конец искарета. Мои люди только что вернули... стали... я не знаю, как сказать на языке антир правильно... наши мерканет вернулись на свое место, - сбивчиво, путаясь в словах сказал Сэтрикер, время от времени поглядывая на сидящую рядом девушку. - Мы почти поверили чужакам, они казались хорошими. И тут мы нашли пропавших недавно детей. Их кости. В лагере чужаков. Ваши люди их убили. Ваши люди съели наших детей. Я плохо помню, что тогда было. Но старшие рассказывают, как в ярости все были, как пошли мстить за наших детей. То горе до наших дней и за много эргат ранее - самое большое горе нашей деревни, - на лице мужины, не смотря на уже примеченную за ним безэмоциональность, отразилось нечто, что можно было расценить как сместь скорби и сдержанного гнева, который вряд ли был направлен на кого-то конкретно. По мере рассказа вождя, доктор Бансал становился все бледнее, и плавно сползал по стене, пока не оказался сидящим на полу. Когда он упомянул убитых детей, биолог заметно вздрогнул, после чего с трудом поднялся на ноги и направился к вождю, явно собираясь что-то ему сказать.
Дикон: Кости? Убитые дети? О чем этот тип толкует вообще? Дикон многое что мог сказать про первую экспедицию, и особенно то, что организовала она была достаточно идиотски. Как, впрочем, и нынешняя, но с другой стороны. Так вот, сказать он мог многое, однако чтобы те ребята занимались каннибализмом - это было слишком круто даже для них. Однако было не похоже, чтобы этот Сэтрикер привирал или ударился в маразм. Он выглядел вполне серьезным. Более того, его это все явно очень сильно задело, и он это все помнил, хоть и прошло двадцать лет. Но как, черт побери, нечто подобное могло случиться? Стрелять в детей - такое у солдат бывало. В Белфасте, в Турции и много где еще. В этом не было ничего хорошего, но Дикон видел, как такое случалось. Местные жители часто ведут себя странно, а в армии часто служат психопаты. А затем из двух провокаций выходит одна стрельба. Оно конечно так. Но есть детей? Слишком уж странно даже для такого странного дела. Кто-то пережрал кислоты? - Ричард, - сказал Дикон доктору Бансалу по-английски, - не делайте резких движений. Встаньте ровно и объясните, о чем вообще речь. Вы разве ели каких-то детей? И если нет, почему так вышло? Не дожидаясь ответа, он обратился к Сэтрикеру: - Я не знаю. Это странно. Я не знал тех людей... моего клана. Но я слышал о них. Они были... добрые люди. Так мне говорили. Я верю вам, что они сделали зло. Что вы нашли кости своих детей. Но я не понимаю, почему. Я не понимаю, почему... - антиранский давался Дикону с трудом. Несколько недель изучения записей Бансала и почти никакой практики. Эвентри уделял сколько мог времени заучиванию местного языка, но знал пока слишком мало. - Я не понимаю, - повторил он. - Они были добрые люди. Не понимаю, почему так было сделано. Это непонятно мне. Почему. Я хочу понять, что случилось. Люди моего клана сделали зло. Я должен искупить. Они были солдаты анксалара. Я солдат анксалара. Это мое дело. Если ваша деревня имеет нужду в чем-то... Со мной пришли разные люди. Искусные ремесленники. Если вам нужно сделать что-то здесь, скажите. Мы поможем. Я пришел для мира. Я не хочу вражды между нашими... кланами.
Айрис: Айрис ошеломленно уставилась на Сэтрикера, растерянно хлопая глазами. Убили? Детей? Съели?! Да что здесь вообще происходит? О чем речь? А может, она что-то неправильно перевела? Но лицо вождя не дает такое предположить, да и реакции Дикона и Бансала подтверждают: все верно, съели детей. С другой стороны, если вспомнить заметки доктора... Обратив внимание на перемещения последнего, девушка вскочила на ноги и последовала за явно выбитым из колеи человеком, готовая как поддержать его, так и удержать. Мушка не успела забыть недавний приступ, а если вспомнить, что после такого психика больного становится крайне уязвимой... Стоило держаться поближе к нему, мало ли...
Jillian: - Кости... детей?.. Кажется, я начинаю понимать, - тихо проговорил Бансал, присаживаясь на одно из оставшихся свободными сидений. Он немного оживился, на секунду на его лице даже промелькнула улыбка, будто только что ему открылась великая истина. - Олени... Они считают диких оленей своими детьми. За эти двадцать лет я перебрал множество вариантов, из-за чего они могли атаковать нас, но этот я считал просто абсурдным... - тут старик перешел на антиранский. Он говорил довольно быстро и намного свободнее, чем полковник Эвентри и даже сам вождь. Некоторых использованных им слов не было в его материалах по антиранскому. - Когда моя первая экспедиция разбила лагерь у берега, мы наткнулись на небольшую стаю диких оленей. Военные... мои люди не стали с ними церемониться, перестреляв из автоматов... это такое оружие, нажал на курок и все мертвые, понимаете?.. Они хотели заготовить мяса на случай, если у нас не получится достать другой еды. Мы не знали, честно. Мы не знали, что эти звери для вас священны... что они для вас как дети. Сэтрикер слушал биолога спокойно по началу, но на последней фразе он резко вскочил, ударив обоими ладонями по столу. Вид его был довольно яростный, но не в такой степени, чтобы это можно было расценить открытой агрессией по отношению к чужакам. - Они и есть наши дети! Они - это мы. Мы - это они. Вы убили наших детей! - тут девушка осторожно дернула вождя за рукав и что-то сказала на своем языке. Он взглянул на нее и сразу взял себя в руки, снова опустившись на свой стул.
Дикон: - А ну погодите, - сказал Дикон по-английски. Это все начинало его раздражать. Он предполагал, что первая экспедиция нарушила какой-то местный обычай, за что и была убита, и предположения Бансала крутились вокруг все той же возможности, но тарабарщина, которая завертелась сейчас, была уж слишком превосходной. Полковнику даже на секунду показалось, что он недостаточно хорошо выучил антиранский, потому что то, что попеременно несли Бансал и Сэтрикер, начало его утомлять. - Ричард, заткнитесь со своими теориями. Вы, похоже, все равно ошибаетесь, а злить этих людей нам не с руки. Сэтрикер, - Дикон перешел на антиранский, - простите моего человека. Он стар. Говорит странное. Иногда. Вы говорите... олени ваши дети. Почему вы так говорите?
Jillian: - Этот человек... - Сэтрикер то ли не слышал, то ли проигнорировал вопрос полковника. Голос его вновь был спокоен, но ощущалось довольно заметное напряжение и скрываемое раздражение. - Вы знаете про тот случай. Вы были среди тех чужаков, что убили наших детей? Вы нам врали, что ничего не знаете? - Нет! Нет. Этот человек вам не врал. Они и правда ничего не знают. Только я был среди тех, кто... кто приходил в вашу деревню тогда, в прошлом. Мне удалось сбежать. Я выжил, я жил среди антир долгое время, а потом мне удалось вернуться к своему народу. Из них всех я один причастен... я один имею отношение к тем событиям. - в глазах Бансала проступили слезы, но он, кажется, даже не заметил этого, и продолжил говорить. - Если вы хотите возмездия, не трогайте их - они не при чем. Только я виноват... Можете делать со мной все, что сочтете нужным, но отпустите этого мальчика и моих спутников. Они никогда не убивали ваших людей и не желают вам зла, они больше никогда вас не потревожат. Рональд тем временем по-прежнему стоял возле стены, и, казалось, вообще не проявлял интереса к происходящему.
Дикон: - Медленно, - Дикон хлопнул ладонью о ладонь. - Говорите медленно. Ричард Бансал. Вождь Сэтрикер. Еще раз. Медленно. Сэтрикер. Почему олени ваши дети? Я не понимаю. Человек это человек. Олень это олень. Олени не дети человека. Я человек. Вы человек, Сэтрикер. Почему дети вашего клана - олени?
Ron: Рон проводил взглядом Айрис, последовавшую за Бансалом, но сам остался стоять на месте. Разговор Эвентри с вождём племени ему итак был слышен. Так же, как был слышен и разговор Эвентри с Марком, завершившийся не так давно. И завершившийся, к счастью - мирно, в чём бруновец уже начал было сомневаться, учитывая агрессивный настрой полковника. Хотя, радоваться было ещё рано. Похоже, назревал новый конфликт. Но вмешиваться в разговор Рональд не собирался, поскольку вполне обоснованно считал, что всё это попросту не его дело. Однако, он продолжал внимательно наблюдать и слушать, при этом внешне стараясь своей заинтересованности не показывать. Бруновец практически неподвижно стоял в затенённой части помещения, прислонившись спиной к стене и почти слившись с ней. Лицо его оставалось спокойным и не выражало ровным счётом никаких эмоций. Лишь изредка он переводил взгляд с одного участника разговора на другого. И пытался их понять. А вот как раз с этим и выходили некоторые проблемы... Как и все участники экспедиции, Рон получил копию материалов Бансала, дающих относительное представление о языке антир. И бруновец был уверен, что изучил их очень хорошо. Память у него была отличная, и ещё ни разу не подводила даже в мелочах. Ему случалось бывать во многих странах и находиться там подолгу, языки он запоминал хорошо. Но по ходу разговора всё равно невольно возникала мысль, что он неправильно что-то запомнил или неверно соотнёс написание с произношением. Или в записях Бансала есть ошибки? Уж больно абсурдным казалось то, что говорил этот Сэтрикер. Съеденные дети?! Неужто первой экспедицией командовал сам Ганнибал Лектер? Впрочем, Рон тут же убедился, что зря грешил на свою память и на записки учёного. Он всё перевёл правильно, и даже Бансал это подтвердил, активно включившись в разговор. Получалось, что земляне и впрямь покрошили чьих-то детей на шашлыки. Вот только, почему эти дети - животные? И тут вроде нет никаких иносказаний. Слишком уж яростно вождь утверждал, что их дети являлись оленями в самом, что ни есть, прямом смысле. И что они сами тоже... Или всё же нет? «Они - это мы. Мы - это они». Как это понимать? Разрази гром их всех! Слушая Бансала, Рон постепенно перестал понимать что-либо. Настолько, что ему уже начинало казаться, будто единственный олень тут - это он сам. Бруновец мысленно выругался, когда Бансал опять начал тараторить без умолку. Он что, совсем не соображает, что этим может сделать только хуже? Впрочем, да. Он не соображает. Абсолютно. Кстати, о Бансале... Рон вспомнил, что тот буквально недавно рассказывал что-то странное об этих азарегах. Якобы антиране считают их оборотнями или вроде того. Будто те умеют превращаться в животных. И сам же Бансал в это не верил, да и сейчас не верит, судя по всему. И Рон тоже не верил, сочтя это какой-то местной байкой. Но, если на секунду принять это всерьёз, то получается весьма интересная картина... И вроде бы всё сходится. Вот только бруновец всё равно с трудом мог поверить в подобное. Представить себе - легко. Но вот поверить - нет. Рон любил смотреть кино. И давно убедился в том, что жизнь - тоже кино ещё то. Многое, что раньше тебе казалось невозможным, вдруг оказывается реальным. Но реальным оно оказывается только тогда, когда ты этому непосредственный свидетель. Нда... В любом случае, что бы там ни оказалось на самом деле, Рону это всё очень не нравилось. Ему не нравилась эта тёмная история с прошлым Бансала и его команды, ему не нравилась вся эта, на первый взгляд, безобидная деревня, не нравился сам Сэтрикер. Бруновец всё время был настороже, и особенно сейчас, когда ситуация накалялась. Ведь в случае вооружённого столкновения, преимущество будет не на их стороне, если противников окажется слишком много. Ведь внешняя простота и примитивность, с которой тут всё было устроено - ещё не показатель. Всё это вовсе не значит, что здесь нет хороших воинов и эффективного оружия, пусть и не огнестрельного. К тому же, с ними ребёнок, девушка и старик-учёный, выживший из ума. Все трое идеальная мишень, и в случае нападения не смогут оказать серьёзное сопротивление хорошо подготовленному бойцу. Если, конечно, Айрис Муаро не обладает какими-нибудь сверхъестественными способностями, или она не тщательно замаскированный киллер-профи... Так. Нет. Сейчас нельзя предаваться фантазиям об Айрис. Сейчас надо внимательно следить за ситуацией, и в случае чего, вовремя среагировать. Всё зависело от того, как дальше пойдёт разговор и что ответит господин вождь...
Марк Рикоза: Когда Дикон заговорил, Марк едва сдержал смех. А потом тихо пообещал себе не давать советов людям, которые не собираются им следовать. Ведению дипломатических переговоров военного явно не учили, как и стратегическому планированию. Чем думал тот, кто занимался его подготовкой и подписывал разрешение на участие в экспедиции, оставалось вопросом без ответа. «Показательно. Оставшиеся в лагере должны быть благодарны мне за его отсутствие… » Сдерживаемый смех перешел в снисхождение, а оно в свою очередь отразилось во взгляде, который можно было толковать как «а это наш младшенький, он немного не удался». Рикоза возможно даже озвучил бы эту мысль, если бы нашел в чужом языке нужные слова, способные передать смысл шутки... Тихий голос Айрис дал понять, что остальная часть команды находится здесь не в качестве декораций, и даже слушает Дикона. Жаль только, что эти слова не подтолкнули Эвентри к смене стиля речи. «Если и вправду рассчитывает, что военный будет считаться с ее желаниями, то ее вера в чудеса граничит с безумием» Но формулировка требований и расстановка приоритетов заставляли поверить в наличие у нее здравого смысла. «Возможно на нее даже можно было бы положится в организации программы по культурному обмену… Если она конечно в состоянии будет думать и действовать не смотря на давление психанутого вооруженного агрессора» Оставалось надеяться что азареги не посчитают полковника образцом уровня развития интеллекта для всей расы… Хотя нельзя утверждать, что подобное восприятия было бы совершенно неверным. Вступление затягивалось. Казалось бы, что самое трудное, устроить встречу двух цивилизаций, а потом стоять в стороне и наблюдать, как все развивается независимо от тебя. В результате оказывалось, что все лучше тихо посидят у стеночки. От подобного почему-то опускались руки. Из невеселых мыслей о человеческом флегматизме Марка вытащила фраза об убитых детях. Из дальнейшей мешанины чужого недоумения, предположений и неправильно построенных вопросов вырисовывалась совершенно жуткая картина. А вместе с ней появлялась какое-то странное и необъяснимое чувство. Благодарность? Возможно. За то, что оказались чуть честнее и терпимее людей, и не пристукнули его по старой памяти, просто в порыве справедливого негодования. Даже если они сделали это из самосохранения, не зная, кто может прийти следом. От оценки чужих высокоморальных ценностей Марк отмахнулся почти не глядя, как от не имеющего значение. Всевозможные варианты того, что случилось здесь годы назад, тасовались как колода карт и не спешили укладываться в привычное понимание реальности. Жизнеспособных сценариев получалось не слишком много, а после фразы «Они – это мы» сомнением пришлось сдаться без боя. Дальнейший обмен фраз между доктором и вождем прошел почти мимо, как телевизор в соседней комнате, который слышишь, но не обращаешь внимания. «Помнится, нам обещали научную экспедицию, а не краткий экскурс в фэнтези…» Парень заговорил на английском, тихо, но достаточно четко, что бы быть услышанным. - Смиритесь, мы попали в сказку. А теперь, кто-нибудь, объясните полковнику, что он может до бесконечности задавать один и тот же вопрос, но не получит ответа, если не начнет слышать.
Айрис: Решающую роль сыграли слова Марка. Факты: легенда о превращениях этих людей, странного вида руки, оговорки о детях-оленях и мелькнувшее незнакомое слово, сперва принятое за что-то вроде времени года - сложились в единую картину. - Не думаю, что кто-нибудь смирится с этим, даже если встретит вполне себе реального чародея и при его живейшем участии превратится в жабу, - Айрис невесело усмехнулась, помянула Элберет, жестом попросила Дикона замолчать и, не дожидаясь реакции последнего, перешла на антиранский, неуверенно пробуя на язык чужие слова и сама дивясь собственной храбрости: - Простите. Я не знаю, можно ли мне говорить по вашим обычаям. Разрешите мне объяснить. В наших землях человек не может быть животным, - Мушка старалась говорить как можно мягче и проникновеннее. - Не может становиться животным. У нас это бывает только в легендах. В ваших землях наши легенды стали реальностью. Мои спутники пока не понимают этого, - девушка сама крайне удивилась, что может относительно связно объясняться на местном языке. - Те, кто приходили с доктором, - Мушка указала на Бансала, - не знали, что делают. Юный Рикоза очень своевременно упомянул сказку. Для Айрис все сразу изменилось - участие в полевых ролевых играх не прошло даром, девушка, по натуре будучи очень тихой и скромной, пусть и не слишком легко, но могла примерить на себя другие образы. Воспринимая творящуюся вокруг "сказку" как игру с увлекательным сюжетом, Мушка попросту стала кем-то другим, кем-то, похожим на героев популярных фэнтезийных книг о путешествиях в другие миры. А такие герои всегда обладали удивительной наглостью и не менее удивительными лидерскими качествами. - Прошу, - Айрис молитвенно сложила руки. Для выразительности, - позвольте нам искупить прошлое. То, что мы умеем, полезно для вас, - хочешь, чтобы что-то было сделано, сделай это сам! - Мы можем показать. Кто-то может пойти с нами. Посмотреть лагерь. Мы можем сотрудничать. Нашим... - Айри задумалась, как на антиранском можно обозвать агрономов, но так и не подобрала подходящего синонима. - Нам надо знать, какие растения вы выращиваете. Мне интересно, какие инструменты вы используете. Это выгодно для вашего клана, - приставучее какое словечко-то. - И для нашего клана так же. Айрис замолчала, проникновенно глядя на вождя. В этом взгляде перемешалось сразу все: и уважение, и мольба о прощении (грехов предыдущей экспедиции), и обещание (плодотворного сотрудничества), а главное - тонны честности. Это даже могло бы выглядеть подозрительным, если бы к этой честности не примешивался страх отказа и пара центнеров надежды.
Jillian: Сэтрикер некоторое время молчал, глядя в глаза Бансалу. Его взгляд отражал скорее заинтересованность, нежели гнев и желание мстить. Слова полковника и Марка вождь, кажется, даже не услышал. Он определенно уже собирался что-то ответить, но Айри его перебила. Мужчина, напряженно сведя брови, выслушал ее и снова замолчал на несколько секунд. Не дожидаясь его реакции, девушка, сопровождавшая вождя, снова обратилась к нему, и он кивнул ей в ответ. После этого девушка встала и, улыбнувшись гостям, заговорила на довольно неплохом антиранском. - Вождь позволил мне поговорить с вами. Я Римкат, дочь шамана. Мой отец хотел сам поговорить с вами, но он должен говорить с Богами сейчас, он не смог. Простите, пожалуйста, нашего вождя его слова были грубы. Он не хотел, чтобы вы считали нас врагами. Мы не враги, и вы нам не враги. То, что случилось много эргат назад, было большим горем. Но это было давно, это уже забыто многими. Только некоторые все еще злы на вас, чужаков. Только некоторые хотят мести. Вождь не хочет мести, я тоже. Мы не хотим, чтобы наши люди видели в вас врагов, если вы не враги. Мы не скажем всем, что вы, - она обратилась к Бансалу, - были среди убийц. Но тут Сэтрикер, до сих пор молча следящий за происходящим, встал и перебил девушку. - Если вы пообещаете покинуть земли нашего клана. Мы не хотим вражды, но мы не сможем жить с вами на одних землях. Вы едите нас, мы не можем быть уверены, что вы не сделаете этого снова. Нам не нужны ваши дары, мы хорошо живем как есть. Нам нечего вам предложить, мы просто едим то, что находим, растим то, что растет. То, что вам нужно, ищите у Антир. У нас нечего брать. - Но вот это, - девушка сняла со своей шеи небольшую деревянную фигурку в форме бегущего оленя и протянула ее Айрис, - мой отец попросил подарить вам. Это мерканет нашего клана, олень. Как знак, что вы не враги нашему народу. Пусть он защитит вас, и пусть Боги не допустят, чтобы прошлое горе повторилось.
Дикон: Эти люди, кажется, всерьез верили, что умеют превращаться в животных. По крайней мере, в оленей. Конечно, выглядели они и правда странновато, но есть же предел любой странности. Впрочем, если допустить такую диковинку, многое в этом шапито становилось слегка яснее. Впрочем, допускать будем не сейчас. И не здесь. Сейчас нужно закончить, зачем пришли, раз уж культурного обмена не получилось. Может и хорошо, что не получилось. - Хорошо, мы уйдем, - сказал Дикон, обращаясь к Сэтрикеру и Рикмат. - Мы покинем вашу землю и пойдем в землю антиран. Я прошу прощения за дела людей моего клана. Благодарю вас за великодушие. Мы уходим. - Затем он перешел на английский. - Джентельмены, слышали, что говорят нам хозяева? Нас не хотят здесь видеть. Пойдемте-ка отсюда, пока никто не захотел увидеть нас здесь, но мертвыми. Ричард, мисс Муаро, держитесь со мной. Юный мистер Рикоза, вы тоже. Когда придем в лагерь, я с вами поговорю. Ваши родители тоже с вами поговорят. Рональд, раз уж вы так живописно молчите, поглядывайте по сторонам - не будет ли за нами хвоста. Все, пошли. Все, кто верит в Бога, помолитесь, чтоб дошли мы благополучно.
Марк Рикоза: Выступление Айрис оказалось неожиданно красивым. Даже захватывающим. Откуда то пришла ассоциация с человеком, идущему по льду. Тоненькая - тоненькая корочка над пропастью, которая под ногами превращается в устойчивую поверхность. Марк качнул головой, отгоняя ненужные мысли. Настороженность по отношению к этой участницы спасательной операции никуда не делась. «И почему она считает, что с этим нельзя смирится? Это все равно, что смирится с силой тяготения или цветом травы. Можем стараться изменить положение вещей, но не можем отрицать, что оно есть» Появись где-нибудь на земле в лесах группа фанатиков, объявивших, что могут обращаться в зверей, Марк выбрал бы версию с тотемным культом и массовой наркоманией. А здесь требовались другие объяснения и другие доказательства. И вариант цикличных физических трансформаций был привлекательней. Слова Дикона не вызвали даже улыбки. «Поговорите со мной? Скорее для собственного удовольствия, полковник…» Рикоза младший посмотрел на Сэтрикера, отказался от идеи подойти ближе, и, ограничившись зрительным контактом, продолжил так же тихо, но уже на чужом языке: - Другие кланы. Кем остановятся они? Мне нужно знать, чтобы не повторить прошлого. Наличие других почему-то не вызывало сомнений. А если других и нет, то его вопрос не делал никому хуже. Странная осторожность для человека, способного поставить свою жизнь в зависимость от человеческого фактора. Вот только ситуация в некоторые моменты касалась не только его жизни.
Дикон: Дикон уже хотел схватить этого малолетнего идиота за плечи и потащить к выходы, но остановил руку. И в самом деле, вопрос, заданный малышом Рикозой, имел смысл - нужно знать, в каких еще птичек и собачек обращаются местные жители, чтоб не подстрелить никакой особо важный клан на ужин. Они же как раз собирались заняться охотой. Ну да, нельзя делать этого ни в коем случае. Нужно предупредить лагерь сразу же, как только получится отсюда выйти. Никакого нежного азарегского мяса на бифштекс.
Jillian: Сэтрикер уже было направился к выходу вслед за гостями, но после слов мальчика все же остановился и ответил. - Хорошо, я расскажу. Мы не часто рассказываем чужакам о наших обычиях. Даже антир, даже они не хотят принимать нас такими, если узнают все. Но вы должны знать. Наши боги наградили нас даром видеть свою тень, видеть ее истину... ее настоящее... мерканет... я не знаю, как сказать на языке антир, это сложно объяснить. Тень и азарег - одно целое. Каждый эргат под синим светом солнца азарег и его тень меняются местами, и мерканет берет себе тело азарега. Азарег становится мерканетом и уходит в тень. Становится тем, кто он есть внутри, кто он настоящий, каков его дух. Это время мы зовем искарет. Семь дней он длится, и потом снова мерканет уходит в тень, и азарег становится таким, как мы сейчас. Наш мерканет - олень. Есть другие кланы, у них все по-другому. Волки, Кабаны, Виррка, Серику, Медведи, Росомахи и Барсы. Все что есть сейчас. Не трогайте мерканеты моего народа и других кланов, и азареги не будут вам врагом.
Дикон: - Хорошо, - сказал Дикон. - Мы не будем этого делать. Благодарю вас. - Перешел на английский: - А теперь, джентельмены, уходим отсюда. Без дальнейших разговоров с местным населением. Слышали, что вождь сказал? Что не все тут нас перестали не любить. Убраться бы нам, покуда никто такой памятливый под ноги не попал. Пошли.
Айрис: Римкат говорила на антиранском не в пример лучше предыдущих ораторов. Айри внимательно слушала, в первую очередь запоминая конструкцию предложений и обороты и только потом вникая в смысл слов, который, определенно, отличался приятностью. А вот ответ Сэтрикера заставил всю гамму эмоций, сияющих на лице Айрис, отступить перед мягкой вежливой полуулыбкой. Разочарование и легкая обида коснулись уголков глаз, чтобы через несколько мгновений быть смытыми безмятежным спокойствием. Мушка изящно поклонилась, с благодарностью принимая дар девушки и протянув только что отделенный от россыпи безделушек, снятый с шеи кожаный шнурок с несколько дней назад вырезанным из дерева кулоном – кругом, в ладонь величиной, в центре которого застыл свернувшийся причудливыми кольцами китайский дракон – длинный, усатый и рогатый. Мотивы для своих творений Айри привыкла черпать отовсюду. - У одного из народов нашего мира это – амулет, который дарит спокойствие и мудрость. А еще помогает предвидеть опасность, - Мушка улыбнулась девушке и отступила на шаг, недовольно покосившись на отдающего распоряжения полковника. Кивнула Сэтрикеру – Спасибо что приютили нашего ребенка. Спасибо за доброту. Повернувшись, девушка все-таки не удержалась, ехидно ответила Дикону что-то в духе «а не джентльмены могут остаться?» и только после этого соизволила направиться к выходу. На пороге ее догнал вопрос Марка, адресованный азарегам. Ответ вождя оказался крайне интересным и давал почву для размышлений. Выслушав, девушка кивнула своим мыслям, привычно пропустила мимо ушей брюзжание полковника и вышла, прошла мимо Рона. Вдохнув непривычно-свежий воздух, Муаро на несколько секунд прикрыла глаза. Да, они, все кто перешли через грань между мирами, были готовы к длительным переходам. Но приятного в перспективе на ближайшие несколько дней не было, не считая восхитительной природы вокруг.
Ron: Однако... Картина-то вырисовывалась действительно интересная. Впрочем, от этого она вовсе не становилась красивее. По всему выходило, что эти люди, называющие себя азарегами, и впрямь могли превращаться в животных. Да ещё и не только в оленей. Вон их сколько, оказывается. Хорошо, что парень догадался спросить об этом на случай вероятных столкновений с азарегами в будущем. Вот только, даже если земляне не будут убивать эти их тотемы... или как там? Мерканеты? Вобщем, если даже их не трогать, где гарантия, что они сами не тронут чужаков, ступивших на их земли без божественной санкции? Всё же Сэтрикер отвечает только за людей своего клана. И что бы там ни говорил он или дочка шамана, или хоть сам их укуренный шаман собственной персоной (хорошо, что не пришёл, кстати) - никто не может подтвердить этих слов. Да, земляне могут не есть оленей. Но кто мешает, скажем, небольшой стае волков-оборотней отловить себе на ужин пару-тройку землян из экспедиции? Люди едят оленей, волки едят людей. И не только волки. Вождь назвал ещё аж шесть других видов, в которые могут обращаться милейшие азареги. И не все названия можно было проассоциировать с каким-либо земным животным. Кто знает, какие у них вкусовые пристрастия? Может, они тоже не прочь перекусить чьими-то детьми? И кто гарантирует, что завтра ещё какой-нибудь любознательный ребёнок не сбежит из лагеря, чтобы познакомиться с местными жителями? Вот только ему могут попасться отнюдь не травоядные. Можно себе представить, какой переполох тогда случится в лагере. Не хотелось бы лишних волнений, особенно сейчас. Так что и правда, лучше отправляться в земли антиран. Те хотя бы не меняются местами со своей тенью. Оставалось надеяться, что они так же не говорят со своим отражением, не слышат голоса в своей голове и что их боги тоже не преподнесли им какой-нибудь оригинальный дар. Например - бессмертие в обмен на питиё крови. А что? Раз уж тут есть оборотни, почему бы не оказаться и вампирам? Впрочем, ладно. Шутки шутками, а бдительность терять не стоит. Антиране хоть и не выглядели странными по рассказам Бансала, но кто знает, что они скрывают? К тому же, учитывая, какие здесь творятся чудеса, уже нельзя утверждать, что в этом мире всё так безобидно и примитивно, как казалось учёным, вроде того же Бансала. В конце-концов, кто-то же забрал всё оружие из лагеря старой экспедиции, включая бомбу. Причём, не забрал ничего более. Рону эта мысль до сих пор не давала покоя. Очень бы ему хотелось знать, кто тут живёт такой сообразительный. Что за местный ценитель ядерных технологий? Никто не мешает какой-нибудь продвинутой цивилизации обосноваться по соседству с менее продвинутыми. Неизвестно, как здесь располагаются континенты и насколько изолированно могло происходить развитие разных народов. И что мешает одним объявить себя богами для других? А помня о своих задачах, бруновец очень хотел бы выяснить, кто здесь боги. Жаль, что нельзя пораспрашивать дочку шамана о том, с кем там сейчас общается её папа. Если он, конечно, действительно общается, а не ловит грибные галлюцинации. Если бы сейчас тут не было посторонних и ситуация не была такой паршивой, может и вышел бы диалог. Тут главное, найти подход. Что ж, может удобная ситуация ещё и представится... Рон, наконец-то, отлип от стены, когда убедился, что все направились к выходу. Он собирался выйти последним и в дальнейшем замыкать группу. Даже без указаний полковника, он всё равно собирался проследить, не будет ли за ними хвоста. Слабо верилось в то, что азареги так просто их отпустят, не отправив никого проследить путь к лагерю или просто убить их. Они сами сказали, что среди них ещё остались желающие отомстить. Впрочем, пусть только попробуют...
Jillian: Римкат приняла ответный подарок Айрис и, просияв широкой улыбкой, поблагодарила ее и проследовала за вождем к двери. Снаружи, на некотором отдалении от здания, из которого вышли гости Шегебы, собрались плотной кучкой, похоже, почти все жители деревни. Они с опаской наблюдали за следующими за вождем к выходу из деревни чужаками. Многие при приближении чужаков поспешно скрывались с первых рядов где-то в глубине толпы. Никто из них не проявлял каких-либо агрессивных намерений, но когда основное скопление местных жителей было уже почти пройдено, в направлении полковника и его команды вышла одна из местных жительнец. Она была очень старой и передвигалась с трудом, опираясь на большую палку. - Человек! Человек! - повторяла она, добавляя что-то на своем языке. Кто-то из ее соплеменников пытался схватить ее за руку и остановить, но она жестко оттолкнула его. Только вождь, когда она почти добралась до своей цели, смог ее остановить, схватив за плечо, и что-то ей сказал довольно жестким тоном. - Прошу прощения. Это Шитнакар. Ее сын был среди тех, кто был убит. Она говорит, что ваши дети тоже должны умереть, чтобы вы поняли ее горе. Она не хочет простить. Но она стара, ее жизнь почти конец. Прошу, идите. Она никому не причинит зла, не трогайте ее, - Сэтрикер говорил довольно громко, пытаясь перекричать возмущающуюся старуху, при этом удерживая ее за обе руки. Римкат подошла к нему, что-то сказала и спешно направилась вперед. - Вождь останется здесь, чтобы успокоить наших, - а, если посмотреть на толпу, действительно можно было заметить заметное волнение среди них. Многие что-то обсуждали между собой, в воздухе стоял гул из встревоженных голосов, - а я провожу вас.
Дикон: Ничего необычного тут не было. Дикон и раньше видел таких старушек. Старушек, стариков, мужчин помоложе, женщин помоложе, молодежь. Собирались такие у проволочных ограждений, возле блок-постов, иногда на обочинах дороги, покуда проезжала армейская автоколонна. Кричать кричали, но это еще что, те кто моложе и решительней еще зажигательной смесью кидались, иногда так и вовсе гранатами, или, например, засада с автоматическим оружием - самое то, когда мстишь за погибших родных. Еще фугасы. Мины. Бомбовые ремни крест-накрест. Так что выкрикивающая пожелания смерти туземка - это просто мелочи жизни, как плохой трек в эфире. Тем более что Сэтрикер держит ситуацию под контролем и может даже удержит остальных своих парней. Те хоть и гудят, но не так уж сильно гудят. Вообще, лидер аборигенов произвел на Дикона положительное впечатление - очень адекватный человек, и умеет логически мыслить. Это крайне удачно, вот будь здесь патриотично настроенный бицепс с мачете в каждой руке, желающий мстить ненавистному белому человеку за ужасы конкисты... В иных обстоятельствах Дикон подарил бы Сэтрикеру бутылку бренди, впрочем, тот же сам от всех подарков отказался. Но все же, а как хорошо, что эта история всплыла раньше. До первой охоты. Если только поселенцы не додумались охотиться этим утром... Так, надо выбираться из Шегебы и браться за комм. Дикон вновь посмотрел на старушку. Подойти и извиниться? Хотя нет, не стоит. Все равно не поверит. Просто быстро убраться. Свой долг, как британского офицера, он выполнил, принеся извинения Сэтрикеру. И все же, история вышла дикая, ребят из первой экспедиции есть за что винить. Они сильно не думали головой и были неосторожны. Могли бы предположить, что нельзя охотиться в чужом лесу, у всех приличных людей это называется браконьерством и за такое часто бьют. Без всякой ликантропии. Есть же понятие территориальности. А так, еще и если с ликантропией, да на неразведанной локации... Ладно, про оборотничество спросим ученых потом, сейчас просто не до таких глубин. - Хорошо, - сказал Дикон, обращаясь к Римкат. - Ведите нас.
Jillian: Римкат провела гостей по центральной дороге до самого перехода через ров, окружавший деревню. Никто не следовал за ними - видимо, вождю удалось усмирить свой народ. - Дальше вы пойдете сами, мне нужно вернуться к своим, - с улыбкой сказала девушка, остановившись. - Знайте, я рада, что вы не оказались нашими врагами. Я на это надеялась. Возможно, когда-нибудь наши люди и ваши люди смогут быть друзьями. Пусть Боги вас берегут, теловек. После чего она подняла обе ладони на уровне головы - по всей видимости в знак прощания - и направилась обратно в деревню.
Дикон: Когда они вышли из Шегебы, Дикон позволил себе испытать нечто, похожее на легкое облегчение. Совсем легкое, слишком расслабляться пока что было не к мундиру и не по уставу. Мало ли что еще будет между тем берегом и этим. Но по крайней мере задача минимум выполнена. Мальчик найден, признан живым и находится под рукой. Вот задача максимум провалилась - никакого полноценного культурного обмена. Ну и ладно, это можно пережить, туземных деревень впереди будет еще очень много - таких, в которых земляне не оставили о себе никакой сомнительной памяти. Теперь надо предупредить своих, чтоб все не испортили. И вообще предупредить. Дикон достал комм и связался с заместителем: - Майор Квиллинг, прием. Говорит полковник Эвентри. Как слышите? Прием. - Слышу вас, полковник, - откликнулся Джейкоб после непродолжительного молчания. - Прием. - Доложите обстановку, майор. Прием. - Слушаюсь, сэр. Поисковые партии вернулись в лагерь. Отряд лейтенанта Миллера поймал местное животное. Прямоходящий ящер. На туземном языке называется "верния". Животное содержится в лагере под охраной, до вашего прибытия. Затем поселенцы устроили... - майор запнулся, очевидно подбирая определение - устроили митинг. Репортер Дальвонт предлагал сместить вас с поста руководителя экспедиции. Он говорил, что вы управляете слишком жесткими методами. Коммунарские штучки, сэр. Никто из поселенцев не поддержал его открыто. Все само затихло. Репортер психанул и замолк, когда его все послали. Прием. Очаровательно. Митинг, значит? - Ваши действия, майор, в момент, когда Дальвонт предлагал отречь меня от трона? Прием. - Я ничего не делал, сэр. Сначала я хотел вмешаться и разогнать этот цирк. Лейтенант Милллер посоветовал мне не делать этого. Он сказал, этим мы только подтвердим обвинения Дальвонта, что слишком вмешиваемся в дела поселенцев. Лейтенант посоветовал остаться в стороне и наблюдать. Он сказал, что поселенцы и так не поддержат инициативу Дальвонта, а мы покажем, что не мешаем демократическим процедурам. Так и получилось. Прием. Как, однако, удачно. У этого парня, Пауля, есть мозги в башке. - Передайте лейтенанту Миллеру, что он придумал совершенно правильно. Также сообщите поселенцам, что мы нашли Марка Рикозу и направляемся в лагерь. Скажите, что своим приказом я запрещаю калечить, убивать и употреблять в пищу любых пойманных местных животных. Особенно нельзя есть или даже просто ловить оленей. Я имел разговор с вождем туземцев, на чьей территории мы находимся. С его слов следует, что это будет расценено как объявление нами военных действий и повлечет ответные меры. Донести это до наших людей. Также я отменяю приказ о строительстве вокруг лагеря защитных укреплений. В ближайшие несколько дней нам придется покинуть этот район и идти дальше на юг. Сообщите и об этом. Прием. - Вас понял, сэр. Будет сделано. Прием. - Хорошо. В таком случае, ожидайте нашего возвращения. Конец связи. Дикон выключил комм, чувствуя, что голова ощутимо начинает побаливать. Итак, инициатива, исходящая от репортера, так, что ли? Еще и это. Ладно, неважно, проблемы надо решать по мере их поступления, а первоочередная задача сейчас - добраться до лагеря. Нужно отсюда убираться.
Jillian: Весь состав спасательной операции Марка Рикозы в сопровождении самого спасенного проследовал за полковником Эвентри в направлении лагеря. На выходе из деревни не было видно ни одного местного жителя, как не было их и в поле зрения на полях, покрытых зарослями странных трубчатых растений. Ничто не предвещало неприятностей по пути к лагерю. И только с лица профессора Бансала не спадала странная, почти восторженная улыбка, появившаяся сразу после того, как путники покинули деревню Шегеба.
полная версия страницы